Ці ведаеце вы, што ў вёскі Каліноўская ўжо трэцяя па ліку назва? Спачатку гэта былі Сальнікі (у абавязак жыхароў уваходзіла здабыча сала з барсукоў і іншых жывёл). Знаходзілася вёска недалёка ад сучаснай, за ручаём. Але ў 1710 годзе ад эпідэміі памерла большасць жыхароў. Вяскоўцы вырашылі, што прычынай мору – ліха – было праклятае месца, і перасяліліся. Новую вёску назвалі Ліхасельцы (з ліхога сяла). Назва не вельмі мілагучная, таму ў студзені 1969 года вёску перайменавалі ў Каліноўскую.
Сёння ў ёй налічваецца 69 двароў і 113 жыхароў. Працуюць ФАП, магазін, бібліятэка, аддзяленне сувязі.
Знайшлі свае брыльянты
Жыццё пражыць – не поле перайсці. Каб зразумець сутнасць гэтай прымаўкі, Дзмітрыю Цімафеевічу і Надзеі Іосіфаўне Баярчукам спатрэбілася ні многа ні мала – 60 гадоў. Але ж якіх гадоў! Напоўненых смуткам і радасцю, болем і пяшчотай... Так, сёння яны брыльянтавыя юбіляры.
Калі толькі пажаніліся, паўстала пытанне, дзе жыць. І ён бедны, і ў яе ўвесь пасаг – дзве жывёліны. Тут падвярнулася вярбоўка ў Свярдлоўск. Паехаў спачатку Дзмітрый Цімафеевіч. Праз некаторы час да яго далучылася жонка з малым. “Працаваў муж на кране, добра зарабляў. Мэта была – назбіраць на хату”, – расказвае Надзея Іосіфаўна.
Хату пабудавалі, як толькі вярнуліся ў вёску. Пачалі абжывацца, дзяцей гадаваць. Гаспадар у пошуках лепшага заробку накіраваўся ў Мінск, потым працаваў на экскаватары ў Свіслацкай сельгастэхніцы, сельгасхіміі. За якую б работу ён ні браўся, усё выконваў дасканала. Такой працаздольнасці можна было толькі пазайздросціць. Нават калі страціў нагу, не мог уседзець на адным месцы. Спяшаўся Дзмітрый Цімафеевіч на ферму, дзе жонка працавала цялятніцай, дапамагаў ёй і справай, і словам. Таму і прывесы ў цялятак заўсёды былі высокімі. За старанную і добрасумленную працу муж і жонка не раз атрымлівалі розныя ўзнагароды: граматы, падзякі, прэміі, нават медаль ёсць. Але галоўным сваім дасягненнем, багаццем, скарбам Баярчукі лічаць траіх дзяцей, шасцёра ўнукаў і двух праўнукаў. Дзеля іх усе намаганні, усё жыццё.
Здавалася б, можна ставіць кропку. Але, закрануўшы нейкія танюсенькія правады, адказныя за жыццёвыя пакуты, слухаю ўспаміны Надзеі Іосіфаўны пра нямецкую акупацыю ў гады вайны:
“Мой бацька, Іосіф Іванавіч Калюта, быў старшынёй калгаса. Гэтая пасада, як вядома, пры немцах спакойнага жыцця не гарантавала. Вось так, са страхам і аглядкай, адлічвалі мы кожны дзень. Як толькі немцы падыходзяць да хаты, хаваемся: мабыць, за бацькай. А тут яшчэ і з суседзямі не пашанцавала: што ўгледзяць, адразу даносяць. Бацька і мой брат Аляксей былі звязаны з партызанамі, дапамагалі ім, як маглі: то лекі перадавалі, то прадукты. Аднойчы немцы акружылі нашу хату, і солтыс сказаў, што ўсіх заб’юць. Я пабегла, не разбіраючы дарогі. Думала, калі бацькоў застрэляць, пайду да партызанаў. Але ўсе засталіся жывымі, толькі немцы з хаты нас выгналі, самі засяліліся. Яшчэ памятаю, як у нас чацвёра дэсантнікаў хаваліся, а бацька ўсім гаварыў, што гэта нашы сваякі. Потым я гэтых “сваякоў” у лес да партызанаў адвяла. Адзін з іх пасля вайны прыязджаў да майго брата, прывозіў нейкія паперы. Колькі было выпадкаў, калі я магла страціць бацьку ці брата, і палічыць нельга. Але Бог мілаваў...”
Развітваючыся з гаспада-рамі, жадаю ім здароўя і душэўнага спакою. Калі адно баліць, другое турбуе, кажуць, не да святаў. Таму хай усё будзе добра. Заслужылі.
На работу — в шелках
Те, в чью жизнь непрошеной гостьей ворвалась война, помнят об этом всегда. Помнит многие эпизоды и Анна Георгиевна Прокопик, которая в годы немецкой оккупации была еще подростком. Почему начинаем разговор с восстановления событий тех лет? Потому что все другие воспоминания по сравнению с пережитым тогда меркнут.
Как только сельчане поняли, что началась война, стали собирать на телеги все необходимое, чтобы какое-то время продержаться в лесу. Почти в каждом дворе резали свиней: надо же было чем-то питаться. «Моя бабушка даже прихватила с собой живую курицу, примета такая была, чтобы потом вернуться», – вспоминает Анна Георгиевна. Направлялись кто за речку, в пущу, кто в Заросли, что у фермы (оттуда деревня хорошо просматривалась). Первая ночь вне дома выдалась дождливой, поэтому мужчины снимали кору с деревьев, чтобы укрыть те запасы еды, что хранились на телегах. А вторая ночь была, пожалуй, самой страшной. Горела деревня. Вернувшись, многие сельчане нашли на месте своих домов лишь тлеющие головешки. В числе погорельцев оказалась и семья Анны Георгиевны.
– Через некоторое время всех наших мужчин забрали на фронт. Многие так и не вернулись. В списках погибших значится и мой брат, – рассказывает, переживая все события заново, хозяйка. – В селе остались лишь женщины, старики и дети. На их плечи и легли все хозяйственные заботы. Жали, косили, молотили. Откуда только силы брались.
После войны дети помогали взрослым восстанавливать разрушенные мосты. В 49-м году заговорили об организации колхоза, но свою полоску каждый должен был засеять сам. И только перед посадкой картофеля весной 1950-го все семена свезли в кучу и порезали. Так начиналась новая жизнь.
И в этой новой жизни Анна Георгиевна была уже женой и матерью. Работала на кирпичном заводе в Гончарах, потом в полеводческой бригаде в колхозе. Ей знаком труд свинарки, телятницы и конюха. Если кто-то не умел, кто-то не хотел, то она бралась за все: так была воспитана, да и детей надо было растить. Когда ей предложили возглавить полеводческую бригаду, удивилась, как же она, неграмотная, будет руководить людьми. Оказалось, смогла. И бригада эта всегда была впереди.
– Про нас говорили: «Как работают, так и отдыхают». Дружные все, веселые, трудолюбивые. Как только стали хорошо зарабатывать, сразу принарядились. Девчата на работу в шелковых платьях приходили, как куклы. Где же еще себя показать? Вот так и жили. Всего хватило: и радостей, и горя. Но все можно пережить, только бы не было войны.
Цветы на вышивке и в душе
Валентину Владимировну Гурскую мы застали дома в период «ремонтно-восстановительных работ». Там крышу надо достроить, там окна заменить, там пол подлатать… С ее энергией о возрасте, казалось бы, и не думается. А за плечами семьдесят шесть лет.
– Знаете, я ведь детства практически не видела. Жили мы в труде и нужде. Потом эта война проклятая. А закончилась, так я до семнадцати лет за коровами ходила. Нас у мамы четверо было, отец погиб на войне, вот и приходилось зарабатывать на жизнь, – рассказывает Валентина Владимировна.
Когда организовался колхоз, многие думали, что жить станет легче. Оно-то и стало, но не сразу. Пока за работу платили немного, сельская молодежь, а в их числе и Валентина Владимировна, отправились в Украину. Там на прополке и уборке свеклы за сезон можно было неплохо заработать. Вернувшись, часть молодых людей устроилась на железную дорогу, часть – в полеводческие бригады. Валентина Владимировна задержалась дома: она ухаживала за больной мамой.
На вопрос, откуда строительный опыт, улыбаясь, отвечает, что помогала строить военную часть в Кобыльниках. Там многому научилась. Довелось ей и в полеводстве потрудиться. Даже в той самой передовой бригаде А. Г. Прокопик.
Едва только речь зашла об увлечениях и творческих работах, Валентина Владимировна оживилась: «Да, когда-то я вышивала, и мои работы нравились людям. У меня даже ваза есть и грамота в память о тех временах. Сейчас, конечно, уже зрение не то, и я все больше по хозяйству управляюсь. Но хоть вспомнить есть о чем».
Здесь чувствуешь себя спокойно
Чета Кучинских приехала в деревню двадцать лет назад. За это время Федор Михайлович и Нина Павловна не только прочно обосновались на белорусской земле, но и стали здесь своими. До этого жизненные дороги завели их в Украину, а потом и в Казахстан. Нина Павловна охотно рассказывает, как работала токарем на заводе и «давала» два плана, чтобы получать достойную заработную плату.
Но где бы они с мужем ни были, чем бы ни занимались, ей всегда не хватало одного – своего кусочка земли, где можно было заниматься огородничеством. Когда удавалось найти хоть пятачок, там сразу же высаживались различные овощи, фрукты, цветы. А поскольку в Украине и Казахстане почвы благодатные, проблем с урожаем не было.
– Я всегда мечтала жить в деревне, – говорит хозяйка. – Здесь я чувствую себя превосходно. Это моя стихия. Приехав в Беларусь, мы первое время жили в Глушках (это родина моего мужа, там был дом его родителей). Потом переехали в деревню Калиновскую. Жили, правда, в другом доме, этот нам позже выделило хозяйство.
Нина Павловна сперва работала в колхозе помощником начальника производственного участка, а затем заведующей фермами «Ятвеск» и «Романовцы». Федор Михайлович, пока мог, трудился токарем в мастерских.
Сейчас супруги на заслуженном отдыхе, но без дела не сидят. Так не интересно и скучно, уверена Нина Павловна. И «веселье» им обеспечивают трое поросят, двадцать несушек и тридцать бройлеров. Ну и, конечно, огород.
Прощаясь с хозяевами, спрашиваю о том, что по-настоящему интересует: почему все же Беларусь? Ответ не удивляет, а, скорее, дополняет мнение многих: «Здесь чувствуешь себя спокойно».
Подготовила Ольга БУБЕНЧИК.
Фото Григория ШИРЯЕВА.
