Александра Васильевна Володавчик живет на свете уже много лет. Давно похоронила мужа, а следом за ним и детей. Пятеро их было у матери, и все безвременно покинули этот мир. Она проживает одна в своем небольшом домике в деревне Рудня. Но не забывают внуки, каждый год приезжают из России, чтобы помочь бабушке, чтобы хоть немного согреть ее одинокую старость. Внуков у нее четырнадцать и уже тринадцать правнуков.
Годы не щадили эту женщину, горечь потерь отпечаталась на лице глубокими морщинками, и боль утрат осталась грустью в глазах. А у нее в шкафу висит теплый джемпер, на котором приколоты награды. Награды за то, что в Великой Победе есть и ее, пусть небольшой, вклад.
Шура вышла замуж еще до войны. Даже ребеночек успел родиться. Казалось бы, живи да радуйся, но радость была недолгой – война ее растоптала. Многие молодые уходили в партизаны, вместе с ними и муж Александры – Максим. Он был связным. Добывал нужную информацию и передавал партизанам, те устраивали диверсии, как могли, вредили ненавистному врагу. Немцы бесились от злобы. Делали облавы, пытаясь выловить народных мстителей. Однажды нагрянули и к ним. Со всех сторон окружили дом, ворвались в него, стали кричать, все переворачивать. Максим чудом успел спрятаться, а Александра с ребенком с ужасом ожидала расправы. Однако немцы, не найдя Максима, ушли. И тогда Шура вместе с мужем ушли из дома, покинув своего малыша родителям.
– Жили мы в Ружанской пуще, – вспоминает Александра Васильевна, – муж по-прежнему был связным, и каждый раз, когда он уходил на очередное задание, я с ужасом думала, что больше его не увижу. Я на задания не ходила. Но часто стояла на посту с винтовкой. Тоже страшно было, немцы облавы делали, лес проволокой обтягивали. Однажды кто-то из наших напоролся на ту проволоку в темноте, послышался звон, а потом выстрелы.
Я очень за сыночка моего беспокоилась, ему только два годика было. Боялась, что немцы могут убить его, но, слава Богу, не тронули ребенка. Однако приходили к родителям часто, все надеялись выловить нас.
Мы в партизанах долго были, до освобождения, а как вернулись, так Максима моего на фронт забрали. Сколько я слез выплакала, пока он вернулся. Потом, уже после войны, мне часто хотелось вернуться в тот лес, где мы жили в землянке, походить по тем тропинкам, но так и не пришлось. Давно наши земляночки травой заросли, теперь и не найдешь, где они были.
Александра Васильевна сидит на скамеечке у дома, опершись на тросточку. Она тихо ведет разговор, а глаза смотрят куда-то далеко-далеко, в те давно ушедшие дни, когда была молодой, когда стояла в партизанском отряде на посту с винтовкой наперевес, а вокруг гремела война.
В день Победы она уже вряд ли приедет на праздник. Годы не те, и здоровье подводит. Но среди имен тех, кто ковал Победу, вовек не сотрется и ее скромное имя.
Ядвига КОБРИНЕЦ,
(текст и фото).
