Прошлым летом я шесть недель прожил в Жировичском мужском монастыре. Тогда, перед решением поехать в обитель, я был в полной растерянности: все в жизни рушилось, не складывалось, не получалось. В Интернете нашел телефоны, созвонился и поехал. С собой взял только самое необходимое, хотя было достаточно паспорта. В монастыре, если нужно, обеспечивают всем.
Три дня жил в монастырской гостинице, принимал окончательное решение, посещал храм, питался в трапезной. Почувствовал необходимость остаться в монастыре. Так я стал трудником. Меня поселили в келье, где жило еще четверо мужчин. Трудники работают за пищу, кров и молитву, живут в корпусах по кельям, а многие – в трех плацкартных вагонах, которые стоят на территории. Вокруг одни мужики с разными судьбами, разными характерами и самых разных возрастов. Обычное обращение – брат. У многих таких братьев жизнь «дала сбой», пошла наперекосяк, и монастырь оказался единственным приютом и спасением. Хотя есть и такие люди, которые ежегодно приезжают сюда, чтобы очиститься, обогатиться духовно. А попадаются и вовсе оригинальные персонажи. Я неделю работал с человеком, который строго постился (голодал) 40 дней. При мне — последние семь. Он исправно, хоть и с трудом, работал, а также ходил на трапезы, где просто сидел, испытывая силу своей веры.
В монастырь постоянно приезжают новые люди, но есть и старожилы, которые живут здесь по много месяцев. На это у каждого свои причины, все их знают, и обитель терпеливо принимает любого.
В монастыре, разумеется, свой устав, свои правила. Например, нельзя ругаться. И мужики не матерятся. Я сам не верил, пока не увидел, как брат в наколках через день к собственному удивлению заговорил нормальным языком. Курить можно только в одном месте, за туалетом. Никто не нарушает. С алкоголем сложнее. Трудники иногда срываются, хоть и знают, что за это можно вылететь. Кстати, многие приезжают сюда, чтобы избавиться от этой пагубы.
Расклад жизни трудника прост, выверен столетиями. За злостные нарушения можно попрощаться с обителью. Если нужно, тебе дадут одежду и еду, но непрекословно отправят за ворота. Поэтому либо принимаешь, либо уходишь. Подъем в 5.20, чтобы успеть в храм к службе. Два часа молитв, трапеза, потом работа. В монастыре это называется послушанием. В полдень возвращаемся к себе. Обед, короткий отдых и опять послушание. В 18.00 двухчасовая служба, вечернее правило (молитва на сон грядущий) и отбой. После отбоя можно не спать, главное не шуметь и не ходить по территории. Ночью все ворота закрыты.
В воскресенье, а также во все церковные праздники обязательно выходной. Тогда идет специальная литургия, трудники могут бесплатно получить в храме пару свечек, а также подать записки. Мои «заздравницы» и «заупокойницы» с каждыми выходными становились все длиннее. Еще можно хоть каждый день по несколько раз ходить на святой источник, чтобы окунуться в купели.
Здесь послушание есть у всех. Зависит, конечно, от статуса, возможностей и специальности. Я полол лук, сажал капусту, перебирал картофель, ухаживал за помидорами, кормил людей, был чтецом, да и много чего еще. Одно послушание мне запомнилось особенно. Однажды меня послали не на поле, а в помощь к монаху-«цветочнику». И мы с ним посадили тридцать пять розовых кустов. Монах был пожилым и больным человеком. А потом я узнал, что он двенадцать лет был послушником, прежде чем ему дали монашеский постриг. Так что не все так просто…
У монастыря обширные поля, огромный огород, невероятный по размерам огуречный парник. Все требует ухода и обработки. В то время как раз поспела клубника, но ее собирал только один человек. И хоть ягоды были под нашими окнами, уверен, никто не сорвал ни одной. Яблоки из сада нельзя рвать до Спаса.
Каждый вечер кино. Это были специальные духовные фильмы, некоторые художественные, канал ВВС «Дикая природа».
Десять дней я был трудником-трапезником. Кормил братьев, туристов, экскурсии, одиноких паломников. Трапезничают в монастыре три раза. Мяса не бывает никогда и ни в каком виде. По выходным и праздникам – хорошая рыба. Меню – разнообразные каши (перловку не ел ни разу), макароны, картошка, супы, обязательно два салата, варенье, джем, соусы. Если нет поста, дают яйца, творог, молоко и простоквашу, густейшую сметану, масло, сыр. Практически все дни – блюда из свежих огурцов. Я приехал туда в конце мая, но попробовал еще прошлогодних монастырских яблок. Хлеб свой, монастырский. Рецепт особый, и выпекается хлеб на огне, зажженном от Иерусалимского Богоданного. Лампада с этим огнем всегда горит в храме.
Однажды кормил группу многодетных семей из Москвы. В шутку сказал, что только отличникам разрешу помыть посуду за всеми. В конце обеда ко мне подошел худенький мальчик в очках и тихо спросил: «У меня тройка только по физкультуре. Можно я буду мыть посуду?» Лично для меня это – маленькое чудо повседневности, которое и заставляет поверить в Бога.
Летом очень много туристов. Они целыми группами ходят в храм, стоят в очереди за свечками, за водой, толпой на источник, в купальню. В воскресенье храм похож на аэропорт, такой там стоит гул. Мой совет: соберитесь сами, не будете зависеть ни от кого.
Все, что может пережить мирской мужчина в православном монастыре, я пережил и испытал. И послушания, и долгий пост, и четырехчасовые литургии, и всенощные службы. Я видел, как во время молитвы «О ниспослании дождя» началась гроза, а в Слониме не упало ни капли. Я видел, каким добросердечным и доброжелательным можно быть ко всем и даже к собаке. Я видел, как люди отдавали огромные суммы, видимо, желая спастись. Я кормил цыганскую семью с двенадцатью детьми, которые мгновенно притихли у нас. Я даже в монастырском «вытрезвителе» побывал. Случился со мной грех винопития. За это на три дня и три бессонные ночи был заключен в складской подвал. Все мы слабые и грешные, но на первый раз всегда прощают. Не ругают, не поучают, а только просят, чтобы одумался.
В монастыре я постиг суть молитвы, понял, что значит зайти в церковь. Я поверил в Бога и стал носить крестик. Многое понял про монахов и монашество. Разговорился с одним из них, когда тот подметал дорожки. В тяжелых кирзовых сапогах, в черных одеждах, а поверх еще специальная утепленная одежина, он, улыбаясь, рассказал, что в Минске закончил физмат, а потом и аспирантуру. Благословил меня и опять принялся работать метлой. Так испытываются и укрепляются смирение и терпеливость.
На тумбочке у каждого из нас лежала книжица «Исповедь. Комментарий». Там перечислялись все грехи: от самых тяжких до обыденных. Прочитав ее, я понял, что за мной нет только одного греха – однополой любви, ну и тех, что могут совершить исключительно женщины. Когда я про это спросил у духовника, тот ответил: «Каждую секунду мы можем согрешить и даже не заметить. Будь внимателен к себе, к своим словам, поступкам, мыслям. И ходи на исповедь».
Результат моего пребывания? Я успокоился душой, научился терпеливо принимать все испытания, которые посылает жизнь, и с надеждой бороться. Теперь я регулярно хожу в церковь, так как знаю, что я там должен пережить и почувствовать. Уверен, каждый должен хоть три дня пожить трудником. Не пожалейте времени, результат, как правило, на всю жизнь.
P. S. Этим летом проездом заскочил в обитель, окунулся в источнике. Там ничего не изменилось. Трудники, конечно, другие, но атмосфера покоя та же. И «мои» розы зацвели первый раз. Значит, я сюда еще вернусь.
Роман ГЕК.
