Эрнест Хэмингуэй когда-то назвал Париж так: «Праздник, который всегда с тобой...». Но Париж, о котором так восторженно говорил великий американский писатель, остался в прошлом. Сегодня после террористических актов, в три дня «взорвавших» Францию, Париж рискует стать Страхом, который навсегда останется с парижанами!Жители Парижа, как и любые нормальные люди, не хотят жить в страхе. Поэтому после пережитого ужаса и испытанной паники, как после горького послевкусия пролитой крови, парижане решили объединиться. Они решили не прятаться по домам, как в течение трех дней советовала им полиция, а, наоборот, выйти на улицу. На «марш единства». На марш избавления от страха...
Но что они могут противопоставить своему страху? Карандаши? Такие же острые, как и те, которыми Шарли Эбдо рисовал свои карикатуры, тешившие его самолюбие и стоившие ему и еще 16-ти французам жизни? Что можно сделать карандашами? Нарисовать новые карикатуры? На кого?! И это в тот момент, когда тиражирование старых карикатур Эбдо продолжает раскалывать Европу! Вот сообщение, пришедшее на новостные ленты вместе с сообщением о начале парижского «Марша единства»: в Германии подожгли офис газеты Hamburger Morgenpost, перепечатавшей карикатуры из французского сатирического журнала Charlie Hebdo, подвергшегося атаке исламистов. «Есть двое задержанных, мотивы поджога выясняются», – сообщила немецкая пресса. А зачем их выяснять? Разве они и так не понятны?!
Так какое же единство хотят парижане противопоставить своему страху? И с кем? С лидерами сорока стран, что приехали в Париж пройтись вместе с Франсуа Олландом от площади Республики до площади Нации? И вот тут вопрос: какой нации?
Пусть французы оглянутся вокруг! Мусульмане стали их частью, причем огромной частью. Со времен утраты своей колониальной империи, покорившей 69 миллионов человек по всему миру, французы, также как и англичане, широко открыли свои двери для выходцев из бывших своих колоний. Но для чего они это сделали: чтобы, наконец, воплотить в жизнь давно провозглашенный лозунг «свободы, равенства и братства»? Да, французы не раз давали титул «мисс Франция» темнокожим красавицам. Но стало ли от этого бывшим жительницам Средиземноморья, Северной и Экваториальной Африки, Полинезии, Вьетнама и прочая-прочая жить легче? Почему эти хрупкие создания не пользуются благами французской просвещенной демократии на земле этой самой демократии? Почему они вынуждены искать защиты и экономической опоры в традициях, распространенных на земле ее предков? Почему вынуждены надевать паранджу, отказываться от образования и во всем уповать на своего мужчину? У которого тоже часто нет работы, во всяком случае, чаще, чем у коренного француза...
И почему «красный пояс» Парижа давно превратился в «черный»? Может, французы широко раскрывали двери своей республики в течение полувека для всех эмигрантов только для того, чтобы получать дешевую рабочую силу? Но ошибка заключалась в том, что в дни кризиса эта рабочая сила, потеряв работу, уже не хотела возвращаться домой. Но и свой «новый дом», так цинично обошедшийся с ними, своим они не считали... И начинали его тихо ненавидеть! А утешение находить в фундаменталистских «учениях».
Между тем, «марш единения» действительно демонстрирует, что французы больше не хотят так жить. И больше не хотят закрывать глаза на проблемы – чтобы не жить в страхе. Страх признать проблему оборачивается страхом за свою жизнь! И французы проснулись! Но знают ли они что делать?
Демонстранты, как я уже отмечал, прошли во французской столице от площади Республики до площади Нации. Марш был разбит на две колонны. Основную колонну составили VIP-участники, они прошли по более короткому пути – по бульвару Вольтера. Начальная и конечная точка движения второй колонны были такими же, но простые люди шли к цели обходным путем – сначала по авеню Республики, потом по авеню Филиппа-Августа. Для обеспечения безопасности участников марша в Париже были приняты беспрецедентные меры безопасности. Для охраны манифестантов было задействовано около 5,5 тысяч полицейских, жандармов и солдат французской армии. За обстановкой вокруг Парижа следили самолеты-радары и несколько вертолетов. На крышах домов по маршруту манифестации были расставлены снайперы.
Все это хорошо. Но знали ли эти снайперы, куда целиться?
Вадим Елфимов.
