banner

Позади крутой поворот...

06 Ноября’14
941
97 лет отделяют нас от незабываемых дней 1917 года. Пройденное – его героизм и драматизм – не может не волновать умы современников.
Критический взгляд на Октябрь не только понятен, но и необходим. Проводившаяся десятилетиями безудержная иконизация ее вождей, масштабная фальсификация достижений за годы Советской власти, сокрытие обратной стороны революции, замалчивание уже давно существующих уродливых явлений в обществе вызвали обратную реакцию. К тому же черной краской мазалась вся дореволюционная Россия, что породило эффект бумеранга.
Но как бы то ни было, нельзя согласиться и с искаженным изображением Октября. Например, утверждениями, что это был узкий заговор. Или с тем, что большевистские лидеры, у которых не было никаких моральных принципов, умело воспользовались трудностями переходного периода. Тем более смехотворны утверждения, будто Лениным руководило стремление отомстить за старшего брата. Можно и должно осуждать бессудное убийство семьи последнего русского царя, но вряд ли подобает идеализировать династию Романовых. Нельзя игнорировать и тот факт, что социалистическая идея уже в течение столетий в разных видах прорастала в сознании человечества, в наше время ее практические формы успешно воплощены в жизни многих стран.
Не ослабевает исследовательский интерес к величайшим революционным событиям в России 1917 года.
При всей пестроте аргументов и концепций суть посылок сводится к следующему: в России якобы существовала реальная и лучшая альтернатива революции, обеспечивающая развитие страны по «цивилизованному» пути модернизации обветшавших и тормозящих прогресс общественных устоев. А в качестве ведущей социально-политической силы, способной-де направить страну на такой путь могла бы выступить российская либеральная буржуазия.
Напрашивается вопрос: была ли Октябрьская революция социалистической? В течение нескольких десятилетий ее считали таковой.
Как великая держава, как сложный комплекс наций и народов Россия не могла развиваться далее без коренных революционных преобразований. Иначе в условиях жесточайшей империалистической конкуренции и прямой конкуренции на международной арене ей грозило превращение во второразрядное государство. Задачи, стоявшие перед страной, имели историческое значение.
История учит: есть два способа решения обществом таких задач – революционный и реформистский. И чисто теоретически в России в начале века действительно существовали обе возможности. Для России вопрос выбора пути решился конкретной расстановкой классовых сил. Предстояло проверить практически, а не только лишь умозрительно, имелась ли в стране сила, способная реализовать реформистский вариант развития без революционных потрясений. И действительность показала, что такой силы не нашлось.
Блестящий экономический фейерверк угасал, оставляя удушье, зловоние, выигрывали от него только компрадоры и спекулянты, а из надвигавшегося кризиса было только два выхода: государственное банкротство и война. Внешняя задолженность России в 1913 году достигла 5 миллиардов рублей (это 250 миллиардов в ценах 1990 года!).
Вот что писал А. Нечволодов в книге «От разорения к достатку»: «Мы уплачиваем иностранцам за каждые 6 1/2 лет дань, равную по величине колоссальной контрибуции, уплаченной Францией своей победительнице Германии. Страна наша находится на пути самого потрясающего разорения... По количеству задолженности мы уже первая держава в мире. Сельское хозяйство России полностью расстроено, мы вывозим значительно больше, чем можем, то есть не продаем, а распродаем. Результатом этого, помимо самых тяжелых условий жизни, является прямое недоедание нашего населения... И вследствие этого его возрастающая слабосильность и болезненность, не говоря уж о страшном недовольстве населения своими условиями жизни... Отчеты военного министерства о ежегодном исполнении призыва дают поражающую картину постепенного вырождения нашего, когда-то самого сильного в Европе, народа».
Многие историки уверены, что Россия была просто беременна революцией.
Митрополит Вениамин писал: «Революцию делали и сделали свои, русские люди. Вполне очевидна нелепость объяснения краха царизма революционной пропагандой – в стране с преимущественно крестьянским неграмотным населением и церковью, воспитавшей его в духе веры в Бога, царя и Отечество. Серия неурожайных лет, обострение социальных отношений, поражение в японской войне, события 1905 года, бедствия Первой мировой войны – разве этого мало для революции?»
Добавим сюда главное – нежелание большинства народа и далее мириться с положением «быдла» по сравнению с «господами» (вспомним хотя бы, как господа обращались со своими слугами и вообще с простыми людьми в пьесах того же Чехова). В разрушении старого строя были заинтересованы еще три силы: предприниматели, интеллигенты и наиболее развитый слой рабочих. И делали они это не из-за скудности своего бытия, а скорее, напротив – от «избыточности» их возможностей, их энергия и воля, как представлялось, не умещались в рамках этого порядка.
В ходе общественно-политической борьбы, особенно в период революции 1905–1907 годов, страна активно развивалась в сторону демократии, складывалось гражданское общество, формировались партийные структуры, возникали элементы парламентаризма. Февральская революция покончила с самодержавием, превратила Россию в политическом отношении в одну из передовых стран мира. 1 сентября 1917 года она была объявлена республикой. Но лишь небольшая, в основном грамотная, часть общества была вовлечена в деятельность такого рода. К тому же в условиях Первой мировой войны сами эти процессы обрекались на упадок, откат. Не были решены основные социальные, экономические, межнациональные противоречия, что привело к общенациональному кризису российского общества. Временное правительство вело страну к катастрофе. Все сильнее наступала хозяйственная разруха. Продолжалась мировая война, уносящая миллионы человеческих жизней.
В разрушении старого строя были заинтересованы еще три силы: предприниматели, интеллигенты и наиболее развитый слой рабочих...
Массы радикализировались, проникались антиправительственными настроениями. Усилилось забастовочное движение в Петрограде, Москве, других городах. Возрастало крестьянское движение, захваты и разгром помещичьих имений. Только в сентябре 1917 года в Беларуси было разгромлено 67 помещичьих усадеб.
Против политики Временного правительства решительнее выступали и солдаты Западного фронта. Массы все глубже начали понимать необходимость осуществления радикальных преобразований. Источником таковых являлась революция. И массы выступили. Восстание в Петрограде началось вечером 24 октября 1917 года. Напрашивается вопрос: была ли Октябрьская революция социалистической? В течение нескольких десятилетий ее считали таковой. Да, ее можно так назвать, если иметь в виду отдаленную цель – построение социализма.
К сожалению, Ленин и большевики сразу же после Октября от прежней программы отошли. Началась «кавалерийская атака» на капитал и вскоре (как следствие допущенного серьезного просчета) – ошибочная политика военного коммунизма, «бестоварный социализм». Большевики признали допущенную ошибку, совершив переход к НЭПу.
Но Октябрьская революция – событие мирового значения. Никуда не денешься от факта: она определила судьбу России и даже мира, и, похоже, не только в двадцатом веке...
Владимир ЕГОРЫЧЕВ,
кандидат исторических наук

Предыдущая статья

Дача – для большой семьи уДАЧА