Свою девяносто вторую весну нынче встречает ветеран Великой Отечественной войны Антон Антонович Тарасевич. Он родился и вырос в деревне Дашковичи, проживает там и сейчас, не сидит без дела и живет воспоминаниями.
А они самые разные. Но когда зацветают сады и воздух наполняется их ароматом, старому солдату чаще всего вспоминаются те далекие дни, когда на яблоневый цвет оседала черная копоть от взрывов бомб и снарядов, когда все вокруг в смраде гари и дыма, когда по пятам ходила смерть и падали замертво товарищи по оружию. Ветеран вспоминает войну. И до последних дней эти воспоминания будут бередить его душу.
Когда ворвалась в его жизнь война, парню было девятнадцать. Долгие три года пришлось жить под страшным игом врага, в страхе за свою жизнь, за жизнь близких и дорогих людей. А когда наконец, пришел день освобождения, он был мобилизован в армию. Вместе с ним ушли из родного села многие ребята.
Сначала он служил в запасном полку в Вологде. Около месяца обучались военному делу, а затем – на фронт.
Воевал Антон Тарасевич на Третьем Белорусском.
– Нас привезли в Жабинку и передали 371-му Брестскому стрелковому полку, – вспоминает седой ветеран. – Вместе со мной там были и другие наши хлопцы. Пошли мы пешком в Пруссию. Тяжелым был путь. В день по 40 километров проходили, редко отдыхали.
Пришли на место, и вскоре я там получил свое первое ранение. Стоял в карауле, когда меня осколком снаряда ранило в голову. Лежал в госпитале, а оттуда снова в часть.
Помню, дали нам задание занять железнодорожную станцию в небольшом поселке. Мы пошли. А на чердаках снайперы, пулеметчики, пули так и свистят. Пробрались мы к какому-то сараю. Я увидел окошко, закрытое мешковиной, приоткрыл, смотрю, эшелон стоит, а за ним немцы пробираются. Я стал стрелять, троих уложил, а остальные укрылись. Оглянулся, а товарищей моих нет. Давай и я уходить. Вышел, смотрю, а они за убитыми лошадьми лежат, а немцы напротив – в траншее. Была долгая перестрелка. А потом немцы белый флаг выбросили. Но тут кто-то из наших выстрелил, и опять был бой. В том бою меня снова ранило, осколок в колене застрял. Был в госпитале в Каунасе.
Долго лежал. А однажды пришел к нам в палату начальник госпиталя и сказал, что конец войне – Победа. Как мы радовались! Обнимали друг друга, плакали от радости, кричали: «Ура!» Вот так я встретил этот день. А в госпитале еще долго был, около трех месяцев. Домой на костылях вернулся в конце июля. Мама, отец, братья встречали, столько радости в доме было, что вернулся живым. А вот многих ребят матери и отцы не дождались. Навеки остались молодыми, окропив своей кровью чужую землю, призывавшиеся вместе со мной Иван Гудко, Иван Сайко, братья Николай и Михаил Тарасевичи, Сергей Новицкий, Николай Тарчок. Они не дожили до Дня Победы, не порадовались вместе со всеми...
Антон Антонович тяжело вздыхает, и я, слушая его, испытываю чувство вины от того, что разбередила его старые раны.
Он живет один в своем большом доме, где когда-то было шумно и весело. Где росли-подрастали четверо детей, где по утрам пахло вкусными завтраками, приготовленными умелыми руками жены. Где так легко жилось и дышалось, несмотря на то, что трудились от зари до зари, и особых разносолов в доме не было.
Теперь все позади. Дети давно выросли и разлетелись. Вот уже 13 лет, как покинула этот мир жена. Но Антон Антонович не чувствует себя покинутым. Дети, внуки навещают, звонят. Два года назад дедушка отметил свое 90-летие. В доме было шумно, звучали поздравления, были подарки, и ветеран не ощущал прожитых лет, словно их и не было. Его обслуживает социальный работник, не оставляет без внимания местная власть.
…И вот снова приходит 9 Мая. Седой ветеран приколет на лацкан пиджака свои награды, а это орден Отечественной войны, медаль «За отвагу», множество юбилейных медалей. Он наверняка будет снова в строю с другими боевыми товарищами, и снова они соберутся на солнечной поляночке, выпьют за Победу и услышат искренние слова благодарности за то, что вот уже 69 лет мы живем под мирным небом.
И пусть в жизни солдата Победы будет еще много таких праздников, пусть не подводит здоровье и не покидает бодрость духа.
Ядвига КОБРИНЕЦ.
Фото Ядвиги КОБРИНЕЦ.
