Официальная статистика самоубийств в разных странах по большей части настораживает. Каждые 40 секунд где-то в мире человек совершает суицид, каждый год сводят счеты с жизнью свыше 800 тыс. мужчин и женщин. А если учесть, что в нее попадают только явные случаи суицида, реальное число самоубийств по разным оценкам может превосходить официальные цифры в 2–4 раза. Значит, по самым скромным подсчетам в мире ежегодно кончает с собой от 1,6 млн до 3,2 млн человек. В среднем – численность населения столицы нашей республики.
Число законченных самоубийств среди мужчин в среднем в 4 раза больше, чем женщин – этот показатель может сильно отличаться в разных странах. С возрастом (65–85 лет) это соотношение увеличивается до 6–9. С другой стороны – женщины пытаются покончить с собой в 4 раза чаще, чем мужчины, но выбирают «щадящие» способы, которые значительно реже приводят к смерти.
Если говорить о подростковом суициде, то мысли о самоубийстве приходят каждой второй девушке и каждому четвертому юноше. Основные причины следующие: неразделенная любовь, конфликты с родителями и сверстниками, страх перед будущим, одиночество.
Задача участников «круглого стола», а это заведующий отделением социальной адаптации и реабилитации Свислочского центра социального обслуживания населения Ольга Валерьевна Криштофик, психолог УЗ «Свислочская ЦРБ» Лариса Михайловна Батурчик, врач-психиатр УЗ «Свислочская ЦРБ» Анастасия Леонидовна Урбанович, педагог-психолог гимназии № 1 им. К. Калиновского г. Свислочь Елена Владимировна Калюта, заместитель директора Свислочской районной библиотеки Оксана Болеславовна Титок, старший инспектор профилактики Свислочского РОВД Екатерина Игоревна Радивоник, – не только выявить предпосылки столь крайней меры, но и найти пути выхода, подсказать отчаявшемуся человеку, где его искать.
– Считается, что болезнью самоубийц является депрессия – более 70% депрессивных больных обнаруживают суицидальные тенденции, а 15% из них совершают самоубийства. Можно ли считать, что проблема самоубийств – это проблема депрессий?
Л. М. БАТУРЧИК:
– Я бы не сказала, что проблема только в этом, ведь профилактическая работа ведется. Например, у нас есть шкала суицидального риска, шкала депрессий и тревоги, применяя которые мы выявляем пациентов, требующих особого внимания. Если проблема есть, стараемся ее конкретизировать, составляем алгоритм действий. Возможно, обратившемуся необходима помощь психотерапевта или психиатра. Главное, обязательно выслушать человека, по возможности помочь ему или хотя бы подсказать, к кому можно обратиться за помощью. Ведь медикаментозное лечение тоже имеет большое значение.
– За последние три года в Беларуси в разы сократилось количество суицидов, сообщила на одной из пресс-конференций в Минске доцент кафедры психотерапии Белорусской медицинской академии последипломного образования Елена Тарасевич. В первую очередь, по ее мнению, это связано с тем, что граждане чаще стали обращаться за профессиональной психиатрической помощью. Так ли это?
А. Л. УРБАНОВИЧ:
– К сожалению, в нашем обществе до сих пор существует стереотип: обратился за помощью к психиатру – значит, у тебя не все в порядке, ты не такой, как все. Поэтому к нам на прием люди чаще всего приходят не по доброй воле. А если уж попадают на прием к врачу, откровенного разговора не получается. Дополнительные вопросы пациентов только настораживают. Единственное, что люди готовы воспринимать в данной ситуации, – простая консультация. Когда родители приводят своего ребенка на прием (а такие рекомендации взрослые чаще всего встречают в штыки – Прим. автора), их волнует совсем не оказание конкретной помощи, а вопрос – поставят ли их чадо на учет.
– Статистика говорит о том, что около 80% самоубийц предварительно дают знать о своих намерениях окружающим, хотя способы сообщения об этом могут быть завуалированы. Если все же беда случилась, это упущение родителей, педагогов, близких друзей?
Е. В. КАЛЮТА:
– Я думаю, что доля вины лежит на каждом. Конечно, большую часть времени ребенок проводит в школе, поэтому педагоги должны обращать внимание на внешний вид ребенка, его настроение и эмоциональное состояние. Педагоги-предметники чаще контактируют с детьми, чем классные руководители, поэтому их наблюдательность может быть особенно полезной. Как педагог-психолог я могу сказать, что мы в школах проводим диагностику, но этот метод не всегда помогает выявить проблемные моменты. Сегодня у ребенка одно настроение, а завтра другое. На мой взгляд, важно, чтобы классные руководители и психологи проводили социометрию для диагностики межличностных и межгрупповых отношений. Дети-изгои тоже могут стать объектами насмешек, издевательств со стороны сверстников, и на них следует обратить внимание.
О. Б. ТИТОК:
– Мне кажется, что корни проблемы все же в семье. Ребенок живет в этой среде, родители – это самые близкие люди. Они не могут не заметить, что с их дочерью или сыном что-то не так. Не рождаются мысли о суициде на пустом месте. Другое дело, что взрослые в силу своей занятости мало времени уделяют своим детям, не знают или не хотят знать об их увлечениях и интересах, круге друзей, интернет-увлечениях.
– Практически каждый день мы читаем или слышим шокирующие новости. Выпускник школы покончил жизнь самоубийством после того, как неудачно сдал вступительные экзамены по истории... Девочка после ссоры с родителями попыталась выброситься из окна: она расстроилась из-за двойки, которую получила в школе... Печальные сообщения, которыми пестрят новостные ленты, можно продолжать. Все чаще из жизни уходят подростки, а то и совсем маленькие дети. Какую же боль надо носить в душе, чтобы убить себя в таком цветущем возрасте? Почему ребенок-самоубийца – эти два, казалось бы, взаимоисключающих понятия становятся одним из «знаков» времени?
А. Л. УРБАНОВИЧ:
– Наверное, взрослому легче справиться со сложной жизненной ситуацией. А ребенок, у которого нет доверительных отношений с родителями, чувствует себя беспомощным. В сознании подростка нет четкой границы между жизнью и смертью. Ему кажется, что все можно вернуть назад, остановиться в любой момент. Как в компьютерной игре.
Л. М. БАТУРЧИК:
– Детей надо ориентировать на то, чтобы в кризисной ситуации рядом с ними обязательно был кто-то из взрослых, кто-то, кому они доверяют, – мама, классный руководитель, друг семьи.
Большинство участников дискуссии сошлись во мнении, что в столь печальных исходах чаще всего виновата семья. К трагедиям приводят завышенные требования родителей: не сдал экзамен в вузе – будешь без стипендии, получил плохую отметку в школе – будет низкий средний балл, плохо сдал ЦТ – не поступишь в престижный вуз. У некоторых детей самооценка очень занижена, они постоянно находятся в состоянии стресса. «Мама меня накажет, потому что я получил 7, а мне надо 9…» И, к сожалению, с каждым годом таких принципиальных родителей все больше и больше. Наверное, отчасти такую завышенную требовательность можно оправдать сложным финансовым положением семьи. Каждый мечтает, чтобы его ребенок учился «на бюджете». Но все же, все же…
– По данным, которые мне удалось найти, в Беларуси в 2014 году было зафиксировано 33 самоубийства среди подростков, в 2015 году – 26, в 2016 году (до 23 мая) – 13. Чаще суициды совершают подростки в возрасте 16–17 лет. Чем это обусловлено и какую роль в изменении ситуации играют правоохранительные органы?
Е. И. РАДИВОНИК:
– В Свислочском районе в 2016 году зарегистрирован один случай самоубийства среди подростков. По данному факту ведется расследование Свислочским отделом Следственного комитета. Кроме того, имели место еще восемь (в 2015 г. – семь) суицидов, четыре из которых приходятся на людей в трудоспособном возрасте, четыре – на пенсионеров. На учете у врача-нарколога состоял один человек. Большинство фактов самоубийств зарегистрировано в сельской местности. В 50% случаев суицидов лица, их совершившие, находились в состоянии алкогольного опьянения. Поэтому с целью предупреждения суицидальных попыток и правонарушений сотрудниками отдела внутренних дел постоянно проводятся мероприятия по изоляции граждан, страдающих хроническим алкоголизмом, в лечебно-трудовые профилактории.
– В нашей стране реализуется комплекс мер по профилактике суицидального поведения на 2015−2019 годы, который предусматривает профилактическую работу с различными категориями населения, в том числе с детьми и подростками. Как реализация этих мер прослеживается в нашем районе?
О. В. КРИШТОФИК:
– Мы также начинаем использовать в своей работе шкалу суицидального риска. В основном наши подопечные – это пожилые люди. Совместно с психологом УЗ «Свислочская ЦРБ» мы проводим с ними встречи, беседы, акции, раздаем тематические буклеты. В нашем центре открыта и функционирует «кризисная комната». Ее предназначение в оказании временного приюта для жертв торговли людьми, лиц, пострадавших от насилия, террористических актов, техногенных катастроф и стихийных бедствий. Специалисты центра помогут разобраться в сложившейся ситуации. Еще одна из профилактических мер – публикации на острые, злободневные темы в районной газете.
О. Б. ТИТОК:
– На мой взгляд, вывести человека из состояния депрессии и суицидальной предрасположенности может занятость. В библиотеках проводится много занятий по здоровому образу жизни. На встречу с читателями, а это взрослая и детская аудитории, мы приглашаем педагогов-психологов, социальных работников, православных священников. В качестве наглядной агитации используются видеофильмы, слайды. Совместно с клубными учреждениями для укрепления авторитета семьи мы проводим «Бенефисы читающей семьи», Дни семьи. Особое внимание мы уделяем подросткам, которые находятся в социально опасном положении.
Завершить нашу дискуссию мне бы хотелось еще одной цифрой. Доказано, что в окружении каждого человека, покончившего с собой, в среднем остается 6 человек, для которых его самоубийство является тяжелой душевной травмой. Это немало. И если уж вы, казалось бы, исчерпали все аргументы в пользу ЖИЗНИ, остановитесь и подумайте – наверняка среди этих шести человек есть тот, для кого вы – вся его ЖИЗНЬ.
Ольга БУБЕНЧИК.
Фото Григория ШИРЯЕВА.
