Я не помню Татьяну в ее «прошлой» жизни. Не помню сидевшей в уголке на диване в приюте и слушавшей наставления тех, кто всячески пытался достучаться до омертвевших сердец нерадивых матерей, променявших детей на водку. Не помню, как рассматривали ее на комиссии по делам несовершеннолетних. И это хорошо, что не помню, потому что и самой Татьяне больше всего на свете хочется забыть тот горький период жизни, вычеркнуть его из памяти навсегда. Мне неловко оттого, что я заставила ее ненадолго вернуться в те дни, но так хочется верить, что история ее возвращения из бездны в нормальную жизнь послужит поучительным примером для тех, кто еще там, на дне. Татьяна и сама всем сердцем желает этого и искренне делится пережившим.
— Я родилась в Берестовицком районе. Закончила Берестовицкое училище, получила специальность кондитера-овощевода. Однажды приехала в Лашевичи Свислочского района к подружке, там познакомилась с прежним мужем. Вскоре мы поженились. Он выпивал. Сначала понемногу, а потом больше и больше. Вслед за мужем к рюмке пристрастилась и я. Сама не заметила, как втянулась, и уже не могла жить без спиртного. У нас родились один за другим трое детей: Верочка, Витя и Света. Они росли, а в доме все чаще были скандалы, пьяная ругань, но ни он, ни я не осознавали, что катимся в пропасть. Так попали в поле зрения милиции, инспекции по делам несовершеннолетних. Не раз со мной беседовали, предупреждали, что детей отнимут, но я не воспринимала все это всерьез. Вызвали на комиссию, ясно дали понять, что со мной не шутят. Но все равно не дошло. Я на ту пору уже не жила с мужем, переехала в Дудичи к сестре. Каждый день пьянки были. К протрезвевшей ненадолго приходила мысль, что гублю и себя, и детей, но этот слабый голос совести снова утопал в водке. Я не знаю, чем бы все закончилось, если бы однажды не приехали забрать детей. Вот тогда я поняла, что со мной не шутили. Как я плакала, как умоляла, чтобы оставили их, обещала раз и навсегда покончить с пьянством, но мне уже никто не верил. Детей забрали в приют. У меня был такой шок, что словами невозможно передать. Как будто обрубили и руки, и ноги. И таким «обрубком» целую неделю жила. Не хотелось ни есть, ни пить, ни жить. Пришла в себя и сразу же к детям поехала. Потом каждую неделю приезжала, на выходные домой забирала. И только тогда осознала наконец, что могу потерять их, если за ум не возьмусь. Пообещала, что закодируюсь, потому что без этого детей мне не отдали бы. Но дело даже не в кодировке. Я сама для себя поняла, что нет ничего важнее и дороже детей.
Сначала я, как и все, у кого отбирают детей, злилась, считала себя незаслуженно обиженной. Но теперь я благодарна за это. Не будь в моей жизни этого шока, я бы так и не смогла понять, что качусь на дно, что гибну сама и детей гублю.
Теперь я живу с другим человеком, он заменил отца моим детям, они его папой называют. Мы дом купили, держим хозяйство. А недавно у нас родилась доченька Валюшка. Теперь нас всех вместе шестеро. Я чувствую себя счастливой и верю, что возврата в прошлое не будет никогда. Я на мир посмотрела другими глазами. И кажется теперь, что там, в том пьяном прошлом, была не я, а кто-то другой. Я так рада, что со мной мои дети, что у меня семья. Мне ничего больше не надо, потому что дороже этого нет ничего на свете.
…Я сидела в уютном, теплом доме Татьяны, слушала ее и мне не верилось, что она рассказывает о себе. На коленях у нее сидела четырехмесячная дочурка, ухоженная, чистенькая. Из кухни доносились вкусные запахи, и все вокруг говорило о том, что здесь поселились мир и покой, радость и счастье.
Господи, как хочется, чтобы эту исповедь прочитали те, кто еще не осознал своей вины перед детьми, кто сделал выбор не в их пользу. Как хочется, чтобы прочитали и последовали примеру Татьяны. Никогда не поздно вернуться. Никогда не поздно начать все с чистого листа. Опомнитесь! Найдите в себе силы и перед вами откроется новый мир: чистый и прекрасный, где вы будете вместе со своими детьми. Сделайте же шаг навстречу своему счастью.
Ядвига КОБРИНЕЦ.
Фото Григория ШИРЯЕВА.
