К сожалению, при всем словесном понимании трагедийности прошедшей войны очень многие до сих пор не осознают, что же произошло на территории Беларуси. Война — это не просто родимое пятно, которое не смыть, не вытереть, не вывести. Война — это собственная наша суть. Понятно, не потому, что мы агрессивны. Просто нас всех война переехала. В этой связи подумалось, что само слово «память», во-первых, не столь однозначно, а во-вторых, имеет свой несомненный политический контекст.
Память — политическая категория не потому, что она избирательна: что-то помнится, а что-то забывается. Статус политической категории она приобретает тогда, когда забываем или помним то, что соответствует определенным образом понятной действительности. Скажем проще: если лично я не помню, кто на кого напал в 1941 году, то ли немцы на Советский Союз, то ли Советский Союз на немцев, то это мои личные проблемы, связанные с моей собственной образованностью. Но если подобные вещи допускают партия, движение, а то и государство, то здесь перед нами конкретная политика. Если участника освобождения той или иной страны не пригласили на праздник, посвященный этой дате, то все это можно оправдать забывчивостью или нераспорядительностью организаторов. Но если, скажем, «забывают» пригласить всех россиян, белорусов, украинцев, представителей иных стран бывшего СССР на годовщину высадки союзников в Нормандии, то это квалифицируется по-иному. Конечно, все мы понимаем, что подобного рода вещи могут не просто расстроить конкретных людей, но и привести к непредсказуемым политическим последствиям.
Слово «память» в политической жизни страны носит стержневой характер. Ведь почему сегодня придается столь большое внимание памятным событиям, связанным с 65-летием освобождения республики от немецко-фашистских захватчиков? В первую очередь для того, чтобы отдать дань памяти тем, кто освобождал Родину, кто погиб в боях, в тылу, на партизанских тропах. Однако очевидно и иное: эти события столь же актуальны для молодежи, как и для людей старшего возраста.
Наша недавняя история свидетельствует о том, что были и есть деятели, которые постоянно пытаются убедить нас в том, что белое — это черное, а черное — это белое. В чем же видятся истоки и главная причина фальсификации идейно-смыслового объема, связанного с Великой Отечественной, с Победой?
Солдат Победы, философ и писатель Александр Зиновьев считает: «Причина состоит в том, что мы пережили разгром советской системы. Конечно же, в течение всей «холодной войны» советская система фальсифицировалась как на Западе, так и в самой России. У нас по понятным причинам была апологетика. И игнорировалось все, что считалось негативным на Западе. На Западе же наоборот — игнорировалось все, что было у нас положительного, рассматривались исключительно негативные моменты. Но научного понимания не было нигде. Отсюда ничуть не случайные слова, сказанные Андроповым незадолго перед смертью: «Мы прожили столько лет в советской системе, но так ее и не поняли». А после разгрома системы о каком-то понимании и говорить не приходится. Усилился крен в ту компоненту западной идеологии, которая всегда была связана с антисоветизмом. Поэтому мы видим чудовищные искажения информации.
Конечно, война, в которую были втянуты десятки государств, сотни миллионов людей, — явление в философском, социальном и общественном смыслах очень сложное. Возможно, что историки, которые 60 лет непрерывно обмениваются разнообразными и даже полярными аргументами, еще столько же лет продолжат свой спор о причинах и следствиях Второй мировой. Но для тех, кто обладает здравым умом и мыслит самостоятельно, одно совершенно понятно. Солдаты вермахта, прекрасно вооруженные, сытые, играючи поставившие на колени материковую Европу, намертво объединенные национал-социалистской идеологией, в случае своей победы над СССР обеспечили бы в наших краях большой фронт работы для органов и войск СС. А те с немецкой пунктуальностью, да еще под руководством таких «специалистов», как Гиммлер, Розенберг, Готтберг и другие, успешно выполнили бы свою миссию. А именно: вырезав евреев, принялись бы за белорусов. Превратив их в домашний скот для прибывших из фатерлянда «эффективных помещиков-колонизаторов». Ведь продекларированное Гитлером (а он, как известно, не менял планов) «онемечивание славян» предполагало поначалу физическую отбраковку неперспективных батраков, а затем и фактическое уничтожение этноса. Чтоб не путался под ногами. То, что просвещенный гаўляйтер Кубе на первых порах, когда фронт еще стоял под Смоленском, решил позаигрывать с кучкой местных подонков и даже разрешил им помахать «бел-чырвона-белым» флагом, было обыкновенной нацистской военной хитростью. Актуальной в экспериментальном «диалоге с недочеловеками». Когда же надобность в этой политике отпала, последовал сигнал из Берлина. Вот тогда истинные арийцы показали настоящий оскал. Хатынь, Дальва, Озаричский лагерь… Таких адресов тысячи.
Отступавшие под напором войск Черняховского немецкие кавалеристы, охранявшие тылы своих армий, рубили на куски шашками, а потом бросали в колодцы местных женщин, детей и стариков. Белорусов. О которых в Минске, если верить некоторым «историкам», так трогательно заботился Кубе… Но кому это не известно? Кому нужно доказывать? Тем более что Великая Отечественная — совсем не какая-то там средневековая битва. В нашей стране проживают почти 100 тысяч фронтовиков, партизан и подпольщиков-антифашистов — непосредственных участников тех событий. А сколько живет сирот, вдов, братьев и сестер погибших? Поэтому мы так, по-настоящему всенародно, отмечаем 9 Мая. Это уникальный праздник, который чистой слезой объединяет всех.
В. ЕГОРЫЧЕВ,
кандидат исторических наук, член Союза писателей Беларуси.
