banner

Урок ценою судеб

16 Октября’20
1263
Раецкая.jpgОт слова война и сегодня веет холодом и болью. Великая Отечественная… Зинаида Андреевна Раецкая (Качко) совсем маленькой была, когда началась война, но боль в сердце не стихает и сегодня. 

В семье Андрея Антоновича и Анны Михайловны Качко воспитывались пятеро детей: два сына и три дочки. Жили, трудились без устали. Глава семейства был на все руки мастером. Строил дома сельчанам. Двери, оконные рамы, сундуки умел сделать. И хотелось лишь одного: жить под ясным небом, растить детей, радоваться каждому дню. Но все перечеркнула война, да такой черной краской, что и не придумаешь…

Немец пришел и установил свои зверские порядки. Но народ яростно сопротивлялся. Стало развиваться партизанское движение. Народные мстители проводили операции по уничтожению врага. Бессильные в своей злобе фашистские захватчики отыгрывались на местном населении.

Получив приказ в течение 24 часов выселиться, семья Качко, как и большинство других жителей деревни Качки, поселилась в Незбодичах. Их приютили совсем чужие люди. Жили все в большом страхе – немец лютовал. После одних удачно проведенных партизанами операций вместо батальона 322 в Беловежскую пущу прибыл фашистский карательный батальон под номером 323, отличающийся своими зверствами в отношении мирного населения. В двух километрах от Незбодичей народные мстители пустили под откос фашистский поезд и еще через несколько дней подожгли немецкую комендатуру. Чтобы найти виновных, немцы согнали жителей деревень Незбодичи, Качки, издевались над ними. Ничего не узнав, схватили каждого третьего… 

Об этом страшном дне своей самой младшей дочери Зинаиде не единожды рассказывала мама. В детской голове все настолько сильно укоренилось, что эти воспоминания с ней семь десятков лет. 

– Это было 4 августа 1942 года в 4 часа, – рассказывает Зинаида Андреевна. – Мама подоила корову и пошла в сарай будить моего брата, который спал на сеновале, чтобы гнал корову на пастбище. В это время в дом ворвались немцы. Пока мама пришла, выгнали в нижнем белье папу, хозяина дома с сыном. Погнали сначала в сторону Дречанов, а потом назад. Там их били, натравливали собак. У папы ноги были покусаны. Мужчины шли с заложенными за голову руками и на дома свои посматривали, словно прощались. Дети в окна смотрели и плакали. Немец увидел это и камнем запустил, но попал в стенку дома. Дети тогда попрятались. Людей погрузили на машину и повезли в карьер. Среди них была и еврейская семья с маленьким двухнедельным дитем. Папа просился, чтоб не убивали, говорил, что пятеро детей. Да и другие просились, но немцы были беспощадны в своем решении. Только один человек тогда спасся, русский какой-то. Когда он падал раненый, то на него другой человек упал. А когда немец проходил и добивал прикладом, мужчина задержал дыхание и притворился мертвым. Пока каратели поехали за другой партией, он вылез из-под убитого и спрятался в жите. Всю ночь там просидел. Это он потом маме рассказывал, как там все было, как папа просился. Немцы год не давали родным похоронить убитых, угрожая расправой. Когда потом перезахороняли на кладбище в Доброволе, папу по покрывалу тканому там нашли. В день его гибели мама прибежала со мной до того карьера и в покрывало его завернула. У папы на правой руке пальцы были перебитые, ладонью сердце прикрывал, куда и попала пуля. 

Сестру папы Марию немцы тоже расстреляли. Она в партизанском отряде имени Чапаева была связной. Работала в Яловке санитаркой. Одна полька сдала ее. Расправились с тетей Марией в Вишевнике. Мама потом нашла то место, где ее убили, людей, которые ее закапывали.

Старший брат Зинаиды Андреевны Сергей в 1944-м добровольцем ушел на фронт. Ему и семнадцати тогда еще не было. Очень хотел за отца отомстить. После войны остался в армии, 8 лет прослужил.
Тяжело семье пришлось выживать. Трудились много. Анна Михайловна одна подняла на ноги пятерых детей. Все выросли достойными уважения людьми, очень дружными между собой, помогающими друг другу. Видно, общее горе так сплотило близких людей, а еще житейская мудрость мамы. Она учила своих детей с людьми жить по-человечески, в добре, не держать ни на кого зла. 

Семья Качко никогда не пользовалась никакими привилегиями по поводу потери кормильца. Некоторые «доброжелатели» даже упрекали, мол, почему он не пошел в партизаны, жив бы остался. А он не успел, и кто знает, чем бы в той ситуации все обернулось для его большой семьи, ведь немцы не щадили никого: ни детей, ни женщин, ни стариков.

Анна Михайловна со своим горем в сердце прожила до 85 лет. Постоянно приходила к тому карьеру, где был расстрелян ее муж, и все плакала. 

На этом месте, где гитлеровские каратели с варварской жестокостью, травя собаками, избивая прикладами, замучили и расстреляли мужчин, женщин и даже грудного ребенка – всего 44 человека, 24 июля 1985 года был открыт памятный знак. На митинг в тот день пришли  очевидцы страшной трагедии. Выступила на нем и Анна Михайловна Качко. 



За памятным знаком ухаживает местное хозяйство, Незбодичский сельсовет. Приходит возложить цветы на место гибели отца и Зинаида Андреевна Раецкая. Она, еще будучи совсем маленькой, постоянно спрашивала у мамы: «У всех детей есть тато, а где мой?» Та ничего не говорила малышке и сразу начинала плакать. О трагедии семьи сегодня Зинаида Андреевна рассказывает своим четверым внукам и шести правнукам. Чтобы помнили и знали, что такое война. Эта история передается из поколения в поколение представителям рода семьи Андрея Качко. Значит память будет жить.

Марина ЯНЮК
Фото автора

Предыдущая статья

Чествование матерей Свислоччины и концерт ко Дню матери