banner

«Мирная жизнь оборвалась в один миг»

30 Июня’22
979
Память человека неподвластна времени. Она как связующее звено между прошлым и будущим, которому доверено бережно хранить следы минувшего.

В Тушемле живет Нина Онищук 1937 года рождения. Она из тех немногих, кому пришлось испить всю горечь военной и послевоенной поры. Ее детство, как и большинства детей тех страшных лет, опалила безжалостная война, на начало которой девочке шел всего лишь 5-й год. Но память хорошо сохранила события тех лет, словно все было только вчера.

Мама замесила хлеб, готовилась к его формовке. Я сидела у окна, смотрела на улицу, – начинает вспоминать Нина Федоровна. – Вижу, мотоциклы заполонили всю улицу – едут и едут, и нет конца этому движению. Сидят в них какие-то люди в касках. В метрах ста от нашего дома остановились, стали окапываться, пулеметы достали. Прибежал сосед и кричит с порога: «Анна, война!» Конечно, мы все перепугались. И уже не до хлеба маме было. Прихватив с собой немного съестного, решили бежать на хутор и там спрятаться. Что и сделали. Нам отчетливо было слышно, как со стороны деревни доносились выстрелы. А когда все стихло, мы вылезли из укрытия и увидели… черный дым. Это горела наша деревня Пеняшки (Пружанский район). Мама очень плакала: где будем жить, во что обуваться и одеваться. Вместе с домом сгорело все, что сумели нажить собственным непосильным трудом.

Воспоминания Нине Федоровне давались с большим трудом – только и успевала утирать слезы.

Вздохнув, она продолжала:

Когда все стихло, мы решили вернуться в деревню. Домов уже не было, только убитые, человек десять. Отдельно от них – молодая темноволосая женщина. Ее закололи штыками – немцы приняли ее за еврейку. Рядом стояла девочка моего возраста в белом платьице и горько-горько плакала. Та женщина была родом из Тиховоли. А одну девушку фашисты сильно ранили. Рана в боку глубокая. Мама все ей пить давала, она пила, а вода через рану выливалась. Так страшно и так неправдоподобно было все. Наша мирная жизнь оборвалась в один миг.

Мы обе понимаем, что война – жестокое, бесчеловечное, противоестественное явление. Нине Федоровне пришлось пройти через те испытания, ей больно о них вспоминать, мне не раз приходилось слушать тех, чья жизнь зависела от звериной воли оккупантов. Поверьте, ужас, страх и какое-то предательское бессилие врывалось в душу от услышанного. 

– Солтыс стал развозить нас по деревням. Наша семья оказалась в Михасельцах (Брестская область), но буквально через день повезли в Россь, а еще через дня два отправили уже в Мстибово, а потом – в Белосток, где жили мы относительно долго. Стало немного спокойнее жить, отец пошел работать на завод. Но через некоторое время нас снова вывезли в Пружанский район. Горя хлебнули с лихвою – ни еды, ни одежды. Люди что-то давали, жалели нас. Картошка была вкуснее мяса, но и ее вдоволь мы не ели. Пошла с мамой по деревням просить милостыню. Но что мог дать человек, у которого свои едоки дома, а тут еще чужие ходят, просят? Их за день столько приходило, что люди перестали что-либо давать. В 1945 году вернулись в Пеняшки. А там – ничего. Отец смастерил временное незамысловатое жилье. Спали на земле, подослав сено. Варили на костре. Так и жили.

Рассказывает Нина Федоровна, вздыхает, в толк взять не может: кто придумал войну, почему есть те, кому хочется убивать, уничтожать себе подобных?

– Закончилась война, стали возвращаться домой солдаты, – продолжает женщина. – Первым пришел брат Миша (1924 года рождения). Мама как закричит-заплачет: «Миша, сынок, мой работничек!» А у него ранение сильное – рука без движения. Он пехотинцем был, все вперед, все в атаку. А в 1946-м с войны брат Коля (1926 год рождения) вернулся. Здоровье бывшего танкиста было подорвано сильно. Он иногда рассказывал, как по три дня в воде лежали, очистки картофельные собирали и в котелках их варили.

Смотрит на меня собеседница добрыми глазами, словно хочет спросить: понимает ли нынешняя молодежь, как один раз в день пустую похлебку есть, а бывало и так, что не ели целый день вообще?

После войны жилось нам совсем плохо. Голодали очень. Работали не покладая рук. Все немцы сожгли и разорили. Но уже в 1949-м у нас появились корова и конь. Тогда много было брошенных фронтовых (раненых, больных) лошадей. Их подбирали люди. Было большим счастьем, если трудяга-конь выживал. Участок земельный привели в порядок, стало все расти. И зажили мы на широкую ногу.

Слушала эту милую женщину, понимала, что война в жестокой своей слепоте соединила несоединимое: детей и кровь, детей и смерть. Тысячи ребятишек были лишены детства. И забывать об этом не стоит.

Валентина ХАМЧУК
Фото автора

Предыдущая статья

В Беларуси заготовили 300 тыс. т сена