У войны не женское лицо. Но речь не о книге Светланы Алексиевич. Совсем не о ней. Не о ее героинях. Были они, кто прямо со школы, из вуза шагнул в сырой блиндаж, в разбитый окоп, в землянку в три наката. Вот вам и не женское лицо у войны! А речь о них, о тех девчонках-подростках, с которыми бок о бок, только на разных фронтах, воевали и будущая поэтесса Юлия Друнина, и будущий писатель Борис Васильев. Свидетели и участники военных событий-боев, когда «сто раз закат краснел, рассвет синел», а сам солдат превращался в песчинку средь боя-огня. Это потом, после войны, став известными в литературном мире, они оба расскажут о юности, которую «рвало на минах, заливало таллинской волной».
Каким же было то довоенное поколение юношей и девушек, кто так отчаянно шагнул в бессмертие? Кто они, кого безжалостно опалила война, нарушив их земные планы, растоптав реальные мечты? Были они самыми обыкновенными, простыми ребятами и девчонками. Учились. Бегали на танцы. И, конечно, мечтали о счастливой жизни. Им очень хотелось хоть краем полудетской ладони прикоснуться к тому неиспытанному счастью, которое взрослые называют любовью.
Но… «Ах, война, что ты, подлая, сделала!..» Все светлые мечты вдруг померкли, как-то незаметно отошли на второй план, словно и не было их вовсе. И «стали тихими наши дворы. Наши мальчики головы подняли – повзрослели они до поры… и ушли, за солдатом солдат».
А что же девчонки? «Разве можно в тылу усидеть, когда все наши мальчики воюют? Стыдно же…» Вот такой ответ услышал Сашка (знакомый нам герой). Их настойчивости могли бы позавидовать даже мужчины. Они-то знали о войне (вспомнить хотя бы финскую кампанию) или только догадывались. Но они, девчонки? Что знали они о ней? Им бы в куклы играть. А тем более, что война виделась им каким-то приключением, а «война-то совсем другое…». И шли девчонки в военкоматы. Настойчиво обивали пороги. И добивались отправки на фронт. Были они «юные, ладные, пилотки набекрень, талии осиные брезентовыми красноармейскими ремнями перетянуты. Шинельки подогнаны… пахнет от них духами… с тонких пальцев маникюр не сошел».
Но иначе и быть не могло. В большинстве своем девчонки-модницы. Романтические особы. Всегда. Во все времена. «Застенчивость. Тургеневские косы. Влюбленность в книги, звезды, тишину…» Вот такими были они, девчонки сороковых. Мирная жизнь «вдруг покатилась с грохотом в войну». И уже никто не думал о себе. Родина в опасности. И она на всех одна. Вот и шли на войну, жестокую и безжалостную, те, кого по закону природы надо беречь, защищать. Смотрел им вслед Сашка и думал: «Что-то с этими славными девчушками станется, какая их судьба ждет фронтовая?.. Живыми останьтесь… только живыми…» Живыми? Разве такое было возможно? На этот вопрос ответ знала, конечно, Юлия Друнина. Это она написала о себе, имея в виду своих сверстниц: «Худенькой нескладной недотрогой я пришла в окопные края…» «Четверть роты уже скосило… плачет девчонка от бессилья, задыхается: «Не могу!..» Сантиметр за сантиметром ты продолжишь свой крестный путь…» «Даты жизни читаю на каменных плитах: от шестнадцати до двадцати».
Знал ответ и Борис Васильев. Много повидал он на своем солдатском веку. И сам смерти в лицо не раз глядел. Знал, что война страшной бывает, героической и бессмысленной. Его книги о войне – это своего рода исповедь, полная боли, горькой памяти и гордости от того, что осилили, выстояли, сумели пережить и сохранить в себе человека.
В своей повести «А зори здесь тихие…» автор рассказывает о простых, на первый взгляд, буднях войны. 171-й разъезд. Его охраняют девочки-зенитчицы. Они «ночами лупили из всех восьми стволов по пролетающим немецким самолетам, а днем разводили бесконечные постирушки…» Загорали. Мылись-парились в бане. Танцевали. Но это только на первый взгляд все тихо и спокойно. Будто бы и не было войны. Но временное затишье сменялось взрывами, смертями. «Два часа вели бой с юркими «мессерами». Немцы заходили с солнца, пикировали, плотно поливали огнем». А потом наступало снова относительное затишье на разъезде. «Но шла война, распоряжалась по своему усмотрению человеческими жизнями…» и в судьбы людей вносила свои неожиданные коррективы. И вот уже создана поисковая группа: пять девушек, красавиц, болтушек, певуний-плясуний отправляются на поиски немецких диверсантов. Что ждет впереди Риту, Женю, Соню, Лизу, Галю. Никто не знает. Не знают и они. Лес, болото-трясина, студеная ключевая вода, где-то в лесу «не звери – фашисты». Они бойцы – «хоть и женский пол». Трудно было им. Невыносимо. Но «молчит «гвардия». Пыхтит, ойкает, задыхается. Но лезут. Упрямо лезут, зло». Трудно приходилось девушкам, нелегко. Физически еще как-то справлялись. Крепились, держались. А вот совесть… «Привыкнуть надо, душой очерстветь…» Совесть свою на новый лад перекроить. Война – и ничего тут не поделаешь. Без правил, со своими нечеловеческими и безжалостными законами.
Погибают девчонки. Вроде бы и нелепо, а на самом деле неизбежно и героически, потому что война право на выбор не давала. Да и не шла речь о выборе. Родину надо было защищать. «Родина ведь не с каналов начинается. Совсем не оттуда. А мы ее защищали. Сначала ее, а уж потом – канал».
Горюет автор-фронтовик вместе с нами, читателями. «Ведь так глупо, так несуразно и неправдоподобно было умирать в девятнадцать лет…» «Могла бы детишек нарожать, а те бы внуков и правнуков, а теперь не будет этой ниточки. Маленькой ниточки в бесконечной пряже человечества, перерезанной ножом…» Потому, что война и «не люди, не человеки, не звери даже – фашисты» творили эту жестокую несправедливость на нашей земле.
И каждый раз, читая-перечитывая эту повесть, веришь и надеешься, что девчонки останутся живы. Ах, если бы Лиза не торопилась… Соня не вернулась... Галя не струсила… Рита не… И Женя... Если бы они... К сожалению, жизнь на войне, описанная Борисом Васильевым, соткана из правды – жестокой, бескомпромиссной, честной. Была война…
Неужели нельзя было без них, хрупких девчонок, выиграть войну? Победить, одолеть врага беспощадного? Оказывается, что нельзя. Вот как об этом вспоминает писатель-фронтовик Вячеслав Кондратьев: «Насколько трудна для нас была бы война, не встречай мы на ее дорогах милых и таких родных девушек в серых солдатских шинелях, вдохновлявших нас, поддерживавших наше мужество, даривших нам девичьи улыбки и теплые взгляды. И шли солдаты на передовую уже совсем с другим настроением, оставляли они свои тяжелые мысли, как-то по-другому все стало видеться им…»
Да, конечно же, у войны не женское лицо. И прежде всего понимали это мужчины, мужчины-солдаты, мужчины-воины. «Их подвиг выше нашего, потому что женское естество, дающее жизнь роду человеческому, несовместимо с жестокостью и ужасом войны».
Валентина ХАМЧУК.
