Нина Аркадьевна ничего не стала менять в своей жизни, ведь малой родины своей она не помнила, но она и представить не могла, как выглядят в наших краях простые деревни. Нет такого уголка в Новом Дворе, который не попал в объектив ее цифровика, будет что показать друзьям в далеком Казахстане. Первый ее визит на землю предков совпал с Днем Независимости.
Земля предков
Когда Создатель Мира делил землю людям, здешний мужик не стал суетиться, зачем? Земля-то большая, всем хватит, решил он. Где знать ему было, что на большой земле есть уголки райские, а есть и гиблые?
В час, когда делил
Всевышний
Меж людьми
свои богатства,
Может, было бы
не лишним
В путь тотчас же
и собраться?
Наш мужик
решил иначе,
Ведь земли-то
много-много!
Ни к чему спешить
к раздаче...
Положился он на Бога.
Он не знал,
что на планете
Есть места,
где круглый год
Солнце ласковое
светит,
Есть места,
где снег идет.
Лишь потом он,
между прочим,
Обошел надел...
и вот
Видит сплошь
один песочек
Среди сосен и болот.
Приуныл
далекий предок,
Но потом не стал
тужить,
А завел жену и деток
И остался
в пуще жить...
Когда увидел мужик, что достались ему пески, устроился он на холме и пригорюнился, понял, что оплошал. Пожалел его Всевышний, говорит мужику:
– Ты только погляди, какие вокруг леса, какие болота, где и жить, как не тут? Зря печалишься!
Научился тот далекий предок рыбу ловить да на зверя ходить, грибы-ягоды собирать и понял, что и впрямь место ему досталось не самое плохое.
А годы шли...
Аркадий от своих далеких прародителей унаследовал все самое лучшее: знал, в каких местах на Медянке рыба клюет в любую пору года, все грибные и ягодные места знал, любого зверя добыть умел. Все бы хорошо, да война нарушила мирную жизнь, когда он был еще подростком...
Не заросли
травой
окопы
В краю глубокой
тишины
Что позабыли
чужеземцы?
Уже на третий день
войны
У нас хозяйничали
немцы.
В руинах лес,
в руинах тропы,
И нет нетронутой
земли...
Травой траншеи
и окопы
Здесь до сих пор
не заросли.
Война не была объявленной, она застала врасплох не только жителей глубинки.
Рудники
1942 год. Аркадию было в ту пору всего 16 лет, а выглядел-то он старше. Немцам нужны были рабочие руки, и они первым делом стали формировать отряды из местного населения для отправки в Германию, их не интересовал возраст местных подростков.
На чужбине наших земляков разбирали фермеры на свои хозяйства. Однажды наш герой чем-то не угодил хозяину, и тот отправил его на рудники Рура, где добывался каменный уголь. Попади он туда сразу, как привезли в Германию, долго не протянул бы...
Каменная стена высотой в три метра окружала прямоугольную территорию. Над той стеной – колючая проволока. На вышках автоматчики. В бараках трехэтажные нары. У каждого узника свой номер, свое место. Адский труд по 12-16 часов, 200 граммов хлеба с баландой... Рядом с нашими пленными работали и наемные немцы. Они частенько подкармливали обессиленных пленников. В числе узников был и Аркадий Ширинга. Тяжелый труд в неволе не прошел даром. Здоровье было подорвано, а угольная пыль так въелась в кожу, что спина до конца жизни была от нее в черных пятнах. Освобождение в лагерь пришло 2 апреля 1945 года, в 2 часа дня. Передовые танковые части американской армии, завершая окружение немецких войск в Рурском котле, вступили на территорию лагеря. Американцы договорились с советским руководством о снабжении бывших пленных продуктами питания. Люди получили одежду и постельные принадлежности. Питание стало более калорийным.
С 1941 по 1945 год через лагерь прошли 300000 заключенных, 65000 из них не пережили плена. После эвакуации русских пленных большая часть узников вернулась домой. Выжил и вернулся в Новый Двор и наш земляк.
Только крепкая натура
Выжить,
кажется, могла
В подземельях,
в шахтах Рура,
В беспощадном
море зла.
В черных пятнах
у мужчины
С той поры
была спина,
С той поры
легли морщины...
Такова войны цена.
Вернувшись в родные края, Аркадий вскоре женился, жизнь стала обретать краски.
Работал бригадиром, потом заготовителем, на зверя ходил, рыбу ловил... Жила семья, может, и не лучше всех, но и не хуже: и обуты были, и одеты, и голода не знали. Вот только песчаники вокруг села оставались все теми же, какие достались далекому прародителю. Плодородных земель тут и впрямь мало, ну и что? Но в эту самую пору, пору раздумий-сомнений, зазвучала песня:
Вьется дорога длинная.
Здравствуй,
земля целинная!
Здравствуй,
простор широкий...
И потянулись люди со всего великого Советского Союза земли целинные осваивать. Не остались в стороне и жители белорусской глубинки. Пели ту песню и Аркадий Николаевич, и Нина Ивановна – жена и верный друг. Музыкальные от природы, пели они и мечтали о тех широких просторах. Не устояли земляки наши, велик соблазн был, и подались всем семейством на целину.
Поднимали целину в основном комсомольцы-добровольцы. Нашим романтикам было уже под сорок, а на руках у них была орава ребятни, но они были молоды душой.
Новоселы
Первый казах, как и наш мужик, тоже не стал спешить к раздаче, когда Бог делил землю. Ну что мы за люди, все-то на авось у нас...
Не спешил казах
к раздаче,
Перемены предвкушая,
Тоже думал, не иначе,
Ведь земелька-то
большая!
И досталась
степь сплошная:
Лебеда, полынь,
ковыль...
Ни конца ей и ни края:
Суховей, жара и пыль...
Не на шутку
растерялся,
Опечалился казах:
Что за край
ему достался?
Свет поник в его глазах.
Пожалел его
Всевышний,
По степи рассыпал
злаки
И сказал казаху:
– Слышишь?
Оглянись, и хватит
плакать!
Горы выросли и речки,
И жемчужные озера,
А вокруг –
березы-свечки,
А вокруг – степей
просторы...
Лишь потом
придут бураны...
Даже верится с трудом.
Но тужить об этом
рано,
Будет это все... потом.
С тех пор, как был сотворен мир, климат на земле менялся не раз.
Хоть и южнее Белой Руси Казахстан, но край это суровый. С утра может светить солнышко, а к вечеру пурга разгуляется. Какие там бураны, узнают наши белорусы потом. Земли-то плодородные вокруг, но жить пришлось и в землянке, и в бараке. Ни условий особых, ни достатка на первых порах не было. Домом стала хибарка, сделанная непонятно из чего и обмазанная глиной, из утвари – нары да стол. Был ли лучше Нового Двора аул, затерявшийся в бескрайних казахских степях? Но жребий брошен! Так продолжалось довольно долго. Может, кого и испугали бы трудности, да только не Аркадия Николаевича. Он и не такое видел! А рядом и жена, и дети (а было их шестеро). Чтобы ораву прокормить, приходилось трудиться с утра и до поздней ночи. Закончил наш герой курсы трактористов и стал целину поднимать. Все бы ничего, но 1991 год стал для него роковым. Породнился Аркадий навеки с казахской землей, стала она ему пухом.
Зигзаги судеб
В девяностые годы прошлого века с трудностями столкнулись все. Когда речь заходит о зигзагах судеб, я почему-то всякий раз вспоминаю великого Сократа. Философ, как утверждают историки, мог отказаться от своих воззрений и миновала бы его чаша с цикутой, хоть доподлинно и неизвестно, в чем была его вина.
Судьбы зигзаги
круты,
Историки твердят,
Он мог
не пить цикуты,
И все же принял яд...
Перестройка для всех жителей СССР стала той огромной чашей цикуты. Но выбор-то все равно был: плыть по течению или искать брод? Был он и у наших героев.
А мир, между тем, менялся кардинально, жить становилось все труднее: спать приходилось в теплой одежде, но и это не спасало от холода (край-то суровый), еду готовили на улице, приспосабливались кто как мог, и, наконец, на семейном совете решено было вернуться на землю предков. Шел 1997 год.
С Ниной Ивановной поменяли прописку сын и две дочери, младшая и старшая. Остальные дети решили плыть по течению. Вот так и разбросала судьба по свету некогда большое семейство. Сейчас Нине Ивановне 83 года. Она все такая же любознательная, неугомонная, только вот здоровье уже не то. Живет она с младшей дочкой – Еленой Аркадьевной, которая родилась в Казахстане (нынче она одна из лучших доярок местного хозяйства). А вот единственный сынок Нины Ивановны – Николай – обосновался в Великом Селе.
Уезжали земляки поднимать целину в пору, когда Белая Русь была частью СССР, вернулись они в молодое самостоятельное государство. Новый Двор нынче совсем не тот, что был прежде, не узнал бы его Аркадий. Он непременно вернулся бы вместе со всеми своими близкими, но, видит Бог, не судьба.
Когда родители поменяли Новый Двор на глухой казахский аул, старшей из детей – Вере Аркадьевне – было 13 лет. Бывший предприниматель, нынче она на пенсии, живет в Новом Дворе. Маленький рай Мельниковых – в центре села, и растет в этом Эдеме все, к чему они прикасаются: песчаники не помеха.
Земля предков
Когда Создатель Мира делил землю людям, здешний мужик не стал суетиться, зачем? Земля-то большая, всем хватит, решил он. Где знать ему было, что на большой земле есть уголки райские, а есть и гиблые?
В час, когда делил
Всевышний
Меж людьми
свои богатства,
Может, было бы
не лишним
В путь тотчас же
и собраться?
Наш мужик
решил иначе,
Ведь земли-то
много-много!
Ни к чему спешить
к раздаче...
Положился он на Бога.
Он не знал,
что на планете
Есть места,
где круглый год
Солнце ласковое
светит,
Есть места,
где снег идет.
Лишь потом он,
между прочим,
Обошел надел...
и вот
Видит сплошь
один песочек
Среди сосен и болот.
Приуныл
далекий предок,
Но потом не стал
тужить,
А завел жену и деток
И остался
в пуще жить...
Когда увидел мужик, что достались ему пески, устроился он на холме и пригорюнился, понял, что оплошал. Пожалел его Всевышний, говорит мужику:
– Ты только погляди, какие вокруг леса, какие болота, где и жить, как не тут? Зря печалишься!
Научился тот далекий предок рыбу ловить да на зверя ходить, грибы-ягоды собирать и понял, что и впрямь место ему досталось не самое плохое.
А годы шли...
Аркадий от своих далеких прародителей унаследовал все самое лучшее: знал, в каких местах на Медянке рыба клюет в любую пору года, все грибные и ягодные места знал, любого зверя добыть умел. Все бы хорошо, да война нарушила мирную жизнь, когда он был еще подростком...
Не заросли
травой
окопы
В краю глубокой
тишины
Что позабыли
чужеземцы?
Уже на третий день
войны
У нас хозяйничали
немцы.
В руинах лес,
в руинах тропы,
И нет нетронутой
земли...
Травой траншеи
и окопы
Здесь до сих пор
не заросли.
Война не была объявленной, она застала врасплох не только жителей глубинки.
Рудники
1942 год. Аркадию было в ту пору всего 16 лет, а выглядел-то он старше. Немцам нужны были рабочие руки, и они первым делом стали формировать отряды из местного населения для отправки в Германию, их не интересовал возраст местных подростков.
На чужбине наших земляков разбирали фермеры на свои хозяйства. Однажды наш герой чем-то не угодил хозяину, и тот отправил его на рудники Рура, где добывался каменный уголь. Попади он туда сразу, как привезли в Германию, долго не протянул бы...
Каменная стена высотой в три метра окружала прямоугольную территорию. Над той стеной – колючая проволока. На вышках автоматчики. В бараках трехэтажные нары. У каждого узника свой номер, свое место. Адский труд по 12-16 часов, 200 граммов хлеба с баландой... Рядом с нашими пленными работали и наемные немцы. Они частенько подкармливали обессиленных пленников. В числе узников был и Аркадий Ширинга. Тяжелый труд в неволе не прошел даром. Здоровье было подорвано, а угольная пыль так въелась в кожу, что спина до конца жизни была от нее в черных пятнах. Освобождение в лагерь пришло 2 апреля 1945 года, в 2 часа дня. Передовые танковые части американской армии, завершая окружение немецких войск в Рурском котле, вступили на территорию лагеря. Американцы договорились с советским руководством о снабжении бывших пленных продуктами питания. Люди получили одежду и постельные принадлежности. Питание стало более калорийным.
С 1941 по 1945 год через лагерь прошли 300000 заключенных, 65000 из них не пережили плена. После эвакуации русских пленных большая часть узников вернулась домой. Выжил и вернулся в Новый Двор и наш земляк.
Только крепкая натура
Выжить,
кажется, могла
В подземельях,
в шахтах Рура,
В беспощадном
море зла.
В черных пятнах
у мужчины
С той поры
была спина,
С той поры
легли морщины...
Такова войны цена.
Вернувшись в родные края, Аркадий вскоре женился, жизнь стала обретать краски.
Работал бригадиром, потом заготовителем, на зверя ходил, рыбу ловил... Жила семья, может, и не лучше всех, но и не хуже: и обуты были, и одеты, и голода не знали. Вот только песчаники вокруг села оставались все теми же, какие достались далекому прародителю. Плодородных земель тут и впрямь мало, ну и что? Но в эту самую пору, пору раздумий-сомнений, зазвучала песня:
Вьется дорога длинная.
Здравствуй,
земля целинная!
Здравствуй,
простор широкий...
И потянулись люди со всего великого Советского Союза земли целинные осваивать. Не остались в стороне и жители белорусской глубинки. Пели ту песню и Аркадий Николаевич, и Нина Ивановна – жена и верный друг. Музыкальные от природы, пели они и мечтали о тех широких просторах. Не устояли земляки наши, велик соблазн был, и подались всем семейством на целину.
Поднимали целину в основном комсомольцы-добровольцы. Нашим романтикам было уже под сорок, а на руках у них была орава ребятни, но они были молоды душой.
Новоселы
Первый казах, как и наш мужик, тоже не стал спешить к раздаче, когда Бог делил землю. Ну что мы за люди, все-то на авось у нас...
Не спешил казах
к раздаче,
Перемены предвкушая,
Тоже думал, не иначе,
Ведь земелька-то
большая!
И досталась
степь сплошная:
Лебеда, полынь,
ковыль...
Ни конца ей и ни края:
Суховей, жара и пыль...
Не на шутку
растерялся,
Опечалился казах:
Что за край
ему достался?
Свет поник в его глазах.
Пожалел его
Всевышний,
По степи рассыпал
злаки
И сказал казаху:
– Слышишь?
Оглянись, и хватит
плакать!
Горы выросли и речки,
И жемчужные озера,
А вокруг –
березы-свечки,
А вокруг – степей
просторы...
Лишь потом
придут бураны...
Даже верится с трудом.
Но тужить об этом
рано,
Будет это все... потом.
С тех пор, как был сотворен мир, климат на земле менялся не раз.
Хоть и южнее Белой Руси Казахстан, но край это суровый. С утра может светить солнышко, а к вечеру пурга разгуляется. Какие там бураны, узнают наши белорусы потом. Земли-то плодородные вокруг, но жить пришлось и в землянке, и в бараке. Ни условий особых, ни достатка на первых порах не было. Домом стала хибарка, сделанная непонятно из чего и обмазанная глиной, из утвари – нары да стол. Был ли лучше Нового Двора аул, затерявшийся в бескрайних казахских степях? Но жребий брошен! Так продолжалось довольно долго. Может, кого и испугали бы трудности, да только не Аркадия Николаевича. Он и не такое видел! А рядом и жена, и дети (а было их шестеро). Чтобы ораву прокормить, приходилось трудиться с утра и до поздней ночи. Закончил наш герой курсы трактористов и стал целину поднимать. Все бы ничего, но 1991 год стал для него роковым. Породнился Аркадий навеки с казахской землей, стала она ему пухом.
Зигзаги судеб
В девяностые годы прошлого века с трудностями столкнулись все. Когда речь заходит о зигзагах судеб, я почему-то всякий раз вспоминаю великого Сократа. Философ, как утверждают историки, мог отказаться от своих воззрений и миновала бы его чаша с цикутой, хоть доподлинно и неизвестно, в чем была его вина.
Судьбы зигзаги
круты,
Историки твердят,
Он мог
не пить цикуты,
И все же принял яд...
Перестройка для всех жителей СССР стала той огромной чашей цикуты. Но выбор-то все равно был: плыть по течению или искать брод? Был он и у наших героев.
А мир, между тем, менялся кардинально, жить становилось все труднее: спать приходилось в теплой одежде, но и это не спасало от холода (край-то суровый), еду готовили на улице, приспосабливались кто как мог, и, наконец, на семейном совете решено было вернуться на землю предков. Шел 1997 год.
С Ниной Ивановной поменяли прописку сын и две дочери, младшая и старшая. Остальные дети решили плыть по течению. Вот так и разбросала судьба по свету некогда большое семейство. Сейчас Нине Ивановне 83 года. Она все такая же любознательная, неугомонная, только вот здоровье уже не то. Живет она с младшей дочкой – Еленой Аркадьевной, которая родилась в Казахстане (нынче она одна из лучших доярок местного хозяйства). А вот единственный сынок Нины Ивановны – Николай – обосновался в Великом Селе.
Уезжали земляки поднимать целину в пору, когда Белая Русь была частью СССР, вернулись они в молодое самостоятельное государство. Новый Двор нынче совсем не тот, что был прежде, не узнал бы его Аркадий. Он непременно вернулся бы вместе со всеми своими близкими, но, видит Бог, не судьба.
Когда родители поменяли Новый Двор на глухой казахский аул, старшей из детей – Вере Аркадьевне – было 13 лет. Бывший предприниматель, нынче она на пенсии, живет в Новом Дворе. Маленький рай Мельниковых – в центре села, и растет в этом Эдеме все, к чему они прикасаются: песчаники не помеха.
Мария ЗАХАРКО,
д. Новый Двор.
д. Новый Двор.
На снимках: Нина Аркадьевна Кузнецова (Ширинга); Аркадий Николаевич и Нина Ивановна Ширинга; Елена Аркадьевна Казанцева (Ширинга) с любимой внучкой; Вера Аркадьевна Мельникова (Ширинга) с мужем.
