К избушке, что стояла на краю села, подошел танк. Девчушка десяти лет от роду стояла на крыльце дома и со страхом смотрела, как ствол огромного чудовища медленно поворачивается в ее сторону. Малышка закрыла руками лицо и закричала, казалось, на всю Галактику: «Нет! Нет!» Ее домик рядом с танком был жалкой беззащитной лачугой. Да, в сущности, так оно и было. Великан остановился, открылся люк и появились немцы. Они объяснили, как могли, чтобы хозяева освободили жилье, что отныне оно им не принадлежит. Чем хижина приглянулась чужеземцам, сказать трудно. Избушка была ветхая, жалкая. Машенька, так звали девчонку, с младшим братиком и родителями переселилась в землянку.
***
Однажды в сарае, который служил и хлевом, и сеновалом одновременно, немцы поселили пленных. Оборванные, голодные, были они разных национальностей. Сарай охранялся. Машенькина мама, проходя мимо, слышала, как пленные просили еды, она видела их лица через щели, так как сарай был таким же ветхим, как и само жилье. Женщина варила картошку и носила голодным людям. Удавалось ей это не всегда. Один охранник гонял ее прочь, а другой, который приходил на смену, делал вид, что не замечает, и она быстро совала в щели куски хлеба и картофелины. Через десять дней сарай опустел.
***
Отчий дом Машеньки состоял из одной комнаты, как и большинство деревенских избушек той поры. Комната эта служила прихожей, залом, спальней и еще всем, чем угодно, в том числе кухней. Рядом с русской печкой стояла лавка, а под ней чугун с яйцами. Группа немцев, вошедших в дом, осталась в сенях, и только один, как показалось девчонке, самый страшный, вооруженный до зубов, присев у чугуна, стал бить яйца и отправлять содержимое в рот. Можно было подумать, что не ел он, по крайней мере, лет сто.
Машенькина мама, стоя в стороне, наблюдала за «гостем». Когда тот разделался с доброй дюжиной яиц, она не выдержала и, зная, что немцы языка нашего не понимают (а она в этом была уверена), выругалась: «А чтоб тебя, гад, черти забрали, хоть бы с солью пил эти яйца...» Немец, повернув голову в сторону хозяйки, на чисто русском говорит: «Так дай соли». Словами не передать, что почувствовала в тот миг женщина. Но немец, проглотив еще несколько яиц, уже с солью, удалился. Бедная женщина долго еще не могла прийти в себя, ведь мог прихлопнуть, как муху, да и не только ее.
Той девчушкой была ныне здравствующая М. К. Касинская.
М. ЗАХАРКО, д. Новый Двор
