Это письмо в редакцию предварял следующий текст: «Посылаю вам свои воспоминания о том периоде жизни, который связан с историей освоения нефтяных месторождений в Западной Сибири.
О себе: Моисеенко (девичья фамилия Носевич) Тамара Павловна, 1956 года рождения, закончила в 1973 году Порозовскую школу. С 1984 по 2007 год жила и работала на Тюменском Севере в городе нефтяников Лангепас. По профессии – учитель истории, ныне пенсионерка.
Возможно, мои записи покажутся вам интересными, и вы их опубликуете».
Нам действительно было интересно читать о первопроходцах нефтяных месторождений, тем более, что автора я знаю еще по школе.
Думаем, нашим читателям будет интересно узнать, как судьбы наших земляков тесно переплетены с, казалось бы, таким далеким тюменским нефтяным краем. Тем более, что в 80-х многие белорусы уезжали в Тюмень. Некоторые, как наша автор, вернулись на родину, а для многих Западная Сибирь стала второй родиной, на которой они пустили уже свои корни.
Ядвига КУРИЛО.
Когда раньше я слышала поговорку «жизнь прожить — не поле перейти», ее смысл с трудом доходил до меня. Но сейчас, когда за плечами 50 и большая часть активной жизни прожита, начинаешь понимать, какой глубокий смысл заложен в ней. Никогда не думала простая девушка из небольшого поселка Порозово, что судьба ей уготовила сложную, но интересную и насыщенную разноплановыми событиями жизнь. Оглянувшись назад, можно сказать, что жизнь состоялась, несмотря на все перипетии, которые пришлось пережить. И большая часть ее прошла в небольшом сибирском городке Лангепас, который рос и менялся вместе со мной. 20 лет жизни пролетели, как одно мгновение, и иногда так хочется вспомнить, как все начиналось.
1984 год. 7 декабря. В аэропорту города Нижневартовска приземлился авиарейс вахтовиков, пассажиркой которого я и была. Мне 28 лет, за плечами исторический факультет Гомельского госуниверситета и огромное желание встать на ноги и начать самостоятельную жизнь, которое несет меня в этот неприветливый, суровый край. Месяцем раньше сюда, в вахтовый поселок нефтяников Лангепас, приехал мой муж, геолог по специальности, и уже начал работу на Лекосовском месторождении. На «Большой земле» в Гомеле остался у бабушки 4-летний сынишка Вадим.
«Температура воздуха за бортом самолета минус 41 градус», — объявила при посадке проводница. О такой температуре я никогда не слышала и тем более не ощущала на себе. Обычное зимнее пальто, первая меховая шапка, купленная специально перед отлетом в Сибирь, югославские зимние сапожки — вот и вся теплая экипировка. В густом тумане быстро вприпрыжку перекочевала в здание аэропорта. Муж меня почему-то не встречает. Мне и невдомек, что при такой температуре завести автомобиль невозможно, и в такие дни (их будут называть актированными) транспорт почти не ходит, а поезд — один раз в сутки. Да и позвонить неоткуда и некуда. Принимаю решение — ждать. Сутки живу в переполненном аэропорту, который из-за низкой температуры и, как следствие, густого тумана не выпускает самолеты. Меня спасают книга с рассказами В. Шукшина, вязание и вахтовики из Ивано-Франковска, которые разместились рядом со мной и пытаются своими рассказами о северной жизни как-то разнообразить мое ожидание. Мне казалось, что я жду целую вечность, но вдруг, подняв глаза, я увидела, как со второго этажа вокзала спускается в длинном белом тулупе, валенках, шапке-ушанке бородатый мужчина, в котором я с трудом узнаю своего мужа.
Затем был холодный автобус до железнодорожного вокзала, такой же холодный вагон в поезде Нижневартовск — Сургут и жуткое желание добраться до теплой комнаты. При 40-градусном морозе пальцы на ногах в модельных сапожках просто задеревенели от холода, поэтому первое, что я купила на новом месте, были валенки!
Так я оказалась в Западной Сибири, куда приехала с мужем на пару лет, а осталась на целых 23 в городе с красивым названием Лангепас, что в переводе с языка коренных народов Сибири хантов означает «беличьи угодья».
Принято считать, что история Лангепаса началась в 80-х годах с момента разработки здесь нефтяных и газовых месторождений. В это время для страны не было задачи важнее, чем ускоренное формирование работ по освоению запасов нефти и газа в Западной Сибири. Частью этой программы стало строительство северных городов и поселков, которое поручалось союзным республикам. Белорусской ССР выпало построить поселок, в который я приехала. Сегодня — это всемирно известная нефтяная компания ЛУКойл, в которую наряду с городами Урай, Когалым входит и Лангепас (первая буква в аббревиатуре).
17 августа 1980 года первой на место будущего поселка прибыла четверка белорусского десанта. Они были заброшены на пару дней, и так получилось, что остались совсем без запасов еды, так как погода испортилась и вертолеты не летали. Парни отогревались костром, заваривали чай из брусники и даже построили себе нехитрое жилье. Вскоре к ним подоспела помощь. И к концу года были построены 3 общежития, баня, склад, 2 десятка вагончиков, столовая.
Многие из тех, кто прибыл в Лангепас образца 80-х, не выдерживали тяжелых условий. В первых общежитиях, вспоминали первопроходцы, на 8 кв. м приходилось 8 человек, и спали по очереди: сначала те, кто работал «в ночь», затем те, кто работал «в день». Зимой выходили на работу, даже если мороз был за 40 градусов, а весной начиналось худшее — бездорожье. Приметами того времени была постоянная смена кадров и практически круглосуточная работа без выходных. «Север — только для сильных духом людей», — повторяли первопроходцы. Но и сильным духом приходилось нелегко. Изматывала хроническая нехватка элементарного, того, к чему привыкли на «Большой земле»: хлеба, соли, света, тепла, прочной крыши над головой.
Жизнь мчалась стремительно, и через 10 лет в глухой тайге, на болотах уже стоял город с развитой инфраструктурой, вполне удобный для проживания. Город воплощенной мечты — так нередко называли Лангепас.
Начало сибирской эпопеи
Сибирь. Декабрь. Морозы. Нужно как-то обживаться на новом месте, искать работу. Живу с мужем пока на месторождении в вагончике. Две кровати с панцирной сеткой, пару стульев и тумбочек, электроплитка со спиралью — вот и весь «скарб». В городе школа одна, и историки там не нужны, поэтому устраиваюсь воспитателем в детсад. Пару недель в сильные морозы прохожу медкомиссию и, чтобы сдать один из анализов, езжу за 100 км в Нижневартовск, ночую в аэропорту и за результатом через пару дней таким же образом. Даже от воспоминаний мурашки по коже… Благо, я чувствую себя защищенной в валенках, меховой шапке и вязаных вещах. Целый месяц утром вахтовым автобусом приезжала из Локосово в Лангепас и вечером этим же автобусом обратно. В городе знакомых нет и единственное место, где можно было согреться и провести время, — библиотека. Чай с куском хлеба всегда предлагала ее заведующая Марья Ивановна. Всю жизнь буду помнить то особое сообщество выкованных суровыми северными условиями людей, которые бескорыстно кормили, согревали, подвозили, помогали чем могли!
1 января 1985 года выхожу на работу в детсад, и так как работать приходится то в первую, то во вторую смену, мне выделяют койко-место в общежитии в поселке и берут расписку, что муж ко мне приезжать не будет! И чтобы видеться с ним, мне в пересменку приходится на попутках ездить к нему на месторождение. Он там работает оператором по добыче нефти, хотя с высшим образованием попасть на рабочую должность было очень тяжело.
С продуктами туговато, поэтому питаюсь в детсаду, иногда в столовой, в которой основной пищей были каша и котлеты. Что есть на свете овощи и фрукты, молочные продукты, пришлось забыть надолго. Сухое или концентрированное молоко плюс яичный порошок — вот вам и омлет. Благо, спасали дары Сибири: рыба, орехи, грибы, ягоды, которые произрастают там в изобилии и все 20 лет впоследствии радовали нас. На песчаных почвах вдоль рек и проток грибов хоть косой коси. Нет, наверное, ни одного человека в Лангепасе, который хотя бы один раз не ходил на «тихую» охоту. В корзине обычно «цари» тайги: белые, подосиновики, подберезовики. Их было так много, что иногда шли в ход куртки, свитера. Но одна моя находка удивила меня раз и на всю жизнь. На пригорке в густой траве нашла в одной кучке-семейке аж 42 подосиновика! Фотограф, проявляя пленку с этим фото, не поверил в такое чудо и спросил: «Вы что, специально в кучку положили?»
Богата тайга и ягодами: сочная брусника, крупная черника и голубика, полезная клюква. Все жители таежного края, как коренные, так и приезжие, каждую осень в длинных резиновых сапогах с ведрами отправлялись на болото за клюквой и брусникой. С трудом отрывая ноги от болотной трясины и с «чавканьем» передвигаясь с кочки на кочку, за пару часов набираешь целое ведро. Пару ведер замороженной клюквы на балконе — и ты обеспечен витаминным морсом на всю зиму. И никакие заморские искусственные фрукты не заменят эту чудо-ягоду!
Но и здесь не обошлось без приключений! Однажды перехожу по символическому мостику (им служила упавшая березка) болотную канаву, он ломается, и я с головой ухожу под воду. И где-то там на уровне подсознания в считанные доли секунды что-то щелкнуло, и, вынырнув, боком я благополучно выкатилась из канавы на сушу. Только позже мне вспомнилось, что видела как-то по телевизору, как правильно надо действовать, если провалился в полынью. Да, инстинкт самосохранения — великая сила!
А знаменитая сибирская рыбалка: стерлядь, осетр, муксун, нельма, щука, язь, карась и т. д.!
В старые добрые времена слава о сибирской рыбе гремела не только по Руси, но и за ее пределами. Ловля рыбы — азартное занятие, поэтому рыбаками не становились разве что ленивые. В первые годы жизни в Сибири это было хорошее подспорье. Сковородка жареных щучек — и обед готов! В сезон ловили рыбы так много, что ее некуда было девать, поэтому и сушили, и вялили, и морозили! Да, такой ухи из стерляди и котлет из щуки вряд ли удастся когда-нибудь отведать!
Красива и величественна Сибирь в любое время, но особенно зимой. Реки замерзают надолго, месяцев на шесть, а снежный покров с октября по апрель. Средняя температура января -30 градусов, июля +18 и выше. Иной раз на «Большой земле» удивляются, как можно выдержать морозы в 40–50 градусов? А все просто: из-за пониженной влажности воздуха сильный, но сухой мороз переносится гораздо легче, чем невысокие заморозки на «влажном» юге. И где еще встретишь место, где перепады температуры зимой и летом 90 градусов: зимой -50, а летом жара +40. И как, вы спросите, не обморозиться на таком холоде? Очень просто. Надо соблюдать несколько правил. Во-первых, это многослойная одежда, состоящая из х/б фуфайки, толстого вязаного свитера из шерсти овец ангорской породы и куртка типа «Аляска». Капюшон, отороченный мехом, согреет воздух, и вы не обморозите лицо. Во-вторых, меховая шапка и сапоги на натуральном меху и толстой подошве.
Время неумолимо бежало вперед, и к осени наша жизнь изменилась. Мы получили в городе жилье, привезли сына, и я начала работать учителем истории в школе-новостройке. Но это уже совсем другая страница северной биографии, в которой тоже было очень много интересного.
На снимках: административное здание нефтяной компании; у памятника-символа города; памятник первопроходцам; на лыжах.
