Я помню его молодым парнем. Чернобровый смуглый красавец с пышным чубом и лучезарной улыбкой покорил не одно девичье сердце. Тайком по нем вздыхали, пожалуй, все девушки трех деревень – Ковалей, Занок и Грицок. Когда он уходил в армию, многие надеялись, что, вернувшись после службы, он сделает свой выбор и кому-то из них предложит свои руку и сердце. Не сбылось. Не свершилось.
Иная судьба ждала-поджидала красавца Анатолия Ковальчука. Иная стезя была намечена ему в книге жизни.
Анатолий служил в Крыму, и служба пролетела незаметно. Вернулся домой, устроился на работу, планировал будущее, и все шло как нельзя лучше, пока однажды…
Это случилось теплым апрельским днем 1984 года. В обычный выходной к нему приехал на мотоцикле друг и одноклассник Женя Гутор. Предложил прокатиться. Ехали быстро – молодые любят высокую скорость: кровь горячая, настроение бодрое, почему бы не рвануть во всю мощь. Летел, мчался вперед мотоцикл, только ветер свистел… и все бы ничего, да лежали на дороге камни. Говорили потом, что дорожники что-то делали и не убрали их. Мотоцикл на всей скорости врезался в камень и опрокинулся. Толя отлетел в сторону и стукнулся головой о камень. От мгновенной смерти спас шлем, хотя и раскололся напополам. Женя повредил ключицу и отделался легкими ушибами. Увидев лежащего на земле друга, который не подавал никаких признаков жизни, рванул к первому попавшемуся телефону и вызвал «скорую».
Почти месяц Анатолий был в коме. Врачи ничего утешительного не могли сказать маме, которая не отходила от сына ни на минуту. Она дневала и ночевала в больнице, никого не видела и не слышала, все ее естество было направлено только на сына. Склонившись над ним, она тихонько молила Бога, чтобы вернул ей ее кровиночку, чтобы оставил в живых, чтобы сын пришел в себя. Но шли дни, недели, а он лежал бледный, как полотно, и только молодое здоровое сердце вопреки всему стучало и не позволяло уйти.
В то, что Толя будет жить, верили только мама и врач Юлий Абрамович Позняк. Он тоже делал все возможное и невозможное, чтобы его больной выжил. И однажды Толя открыл глаза. Первым заметил это Юлий Абрамович. Обрадовался, заговорил с ним: «Молодец, теперь будешь жить. Ты меня узнаешь?» Толя моргнул глазами и попытался улыбнуться одними уголками губ. Мама, сидящая рядом, заплакала от радости.
И начался долгий период реабилитации. Сначала Толя не мог говорить, почти не мог двигать руками и ногами. Но потом все начало приходить потихоньку в норму. Хотя сказать «в норму» будет неправильно. Он только делал попытки вставать, сидеть, говорить.
Через месяц его выписали домой. Ходить Толя не мог, и мама носила его на плечах. Так продолжалось больше года. Отец носить не мог, он сам был инвалидом Великой Отечественной войны. А потом он сделал для сына брусья, и Толя стал учиться ходить с их помощью. Он с трудом делал неуверенные шаги, держась руками за брусья, и каждый такой шаг давался ему неимоверно трудно. Спина покрывалась потом, руки немели от напряжения, но парень не сдавался, он учился ходить заново. И заново учился жить.
Узнать в 24 года, что тебя ждет пожизненная инвалидность непросто. И смириться с этим тоже нелегко. Но ему пришлось. От судьбы, говорят, не уйдешь. И это правда.
С тех пор прошло почти 32 года. За это время многое случилось.
В 1998-м внезапно умер старший брат Аркадий. Эта смерть очень подорвала здоровье матери. Она едва оправилась от смерти мужа, а тут новая беда.
Теперь уже Анатолий ухаживал за мамой, как когда-то она за ним. Старался угадать каждое ее желание, успокаивал, поддерживал, как умел. Она покинула этот мир через четыре года. И до последнего мгновения все ее мысли и слова были обращены к сыну: «Как ты будешь, сынок, один? Кто тебе поможет?»
Первое время Анатолию казалось, что кто-то разорвал его сердце напополам, так сильно оно болело и кровоточило. Он остро ощущал присутствие мамы, иногда казалось, что слышит ее голос, и ночью, когда она приходила в его сны, он отчаянно звал ее и вновь просыпался в одиночестве.
Но время лечит. Вот уже восемь лет он живет совсем один в их большом доме в Ковалях. Здесь по-прежнему тепло и уютно, как было при маме. Во многом ему помогают социальный работник и соседи Шелесты. Анатолий искренне благодарен им. Он давно научился сам себя обслуживать, потихоньку сходит за хлебом к автолавке, пообщается с односельчанами. Когда у дома работала колонка, и воды мог принести. Но вот уже месяца два она не работает, и это доставляет большие неудобства человеку с ограниченными возможностями.
Ему приходится нелегко, но он не унывает и не ропщет на судьбу. Он просто живет, и его сердце до краев наполнено добротой и искренностью. Анатолий рад любому общению, но в основном коротает часы в одиночестве. К сожалению, его пенсии по инвалидности не хватает, чтобы купить ноутбук и найти друзей в интернете. Для него эта роскошь пока недоступна. Он любит читать, смотреть телевизор, не утратил чувство юмора. Ни годы, ни злой рок не сумели стереть с его лица лучезарной улыбки. Он улыбается – и в уголках глаз рассыпаются тонкие лучики-смешинки, от которых теплеет на душе. Пусть и твоя душа, Анатолий, не знает холода, пусть чаще тебе на твоем тернистом пути встречаются добрые люди с открытыми сердцами, готовые в любую минуту протянуть руку помощи.
Ядвига КОБРИНЕЦ.
Фото Григория ШИРЯЕВА.
